— Ебёна мама, — были его первые слова. Ну а как ещё выразить всё это? Только так.
Мир постепенно обретал чёткость, а голова — ясность. Рядом заныл такой же бедолага. "Яболь". Почему-то сразу вызвал раздражение дикое своими "Я". Может потому, что боли и внутри хватало, а тут ещё снаружи добавилась.
— Боль, иди нахуй, — послал злобно. — Без тебя тошно.
Посмотрел под ноги. Выбрав на себе наименее больной кусок кожи, почесался. Ну так, чувствительность проверил. Ухмыльнулся, на что лицо откликнулось болью.
— Мужики, — хотя по ним пока не скажешь, но растёт, — я, кажется, подцепил чего. Елда чешется и кровью насыкал. Как думаете, это заразно?
И пока другие от шутки на пол, хохоча, попадали (ну а хуле, бля), решил прикрыться. Напялить на себя ближайший балахон, сперва вытряхнув из него труп.
И размышляя, заодно: а это вообще нормально, что они вот так вот на глазах из мяса в людей регенерируют? Да и что за "они", знает этих парней? А себя?