Где-то...
Одиберт был вне себя от ярости. Его кривые пальцы, увешанные перстнями, хрустели сжимаясь в кулаки. Будто табун лошадей мчался галопом по стлани из сухих листьев.
– Чертов Дозор! Чертов Конрад! Кем себя возомнил этот слизняк? – Ядовитый топнул ногой, и перед ним материализовался огромный лакей. – Приведи пленную. Мне нужно сырьё...
Бугай поклонился, хоть с его ростом это выглядело крайне нелепо, и исчез так же внезапно. Через пару секунд он вернулся, держа за волосы барахтающуюся девушку. Её тюремное рубище разошлось по швам, открывая весьма интересные формы. Глаза метали молнии, а рот беспрерывно изрыгал проклятия:
– Отпусти меня ты, грязное животное! – Она лягнула лакея босой ножкой, но тот скорее бы почувствовал комариный укус.
– Заткнись! – Одиберт щелкнул пальцами. Язык бедняжки сразу прилип к нёбу, лишая возможности говорить. Брови в ужасе взлетели вверх, а тело покрыл холодный пот страха. – Гаал, закуй гордячку!
Гигант достал откуда-то клубок цепей с шипастым ошейником. По пещере прокатился мрачный звон железа, когда он методично надевал их на пленницу.
Одиберт вновь щёлкнул пальцами, и в середине пещеры материализовался круглый алтарь. На поверхности базальтовой плиты красовался высеченный пентакль. Кривые руны обрамляющее обечайку, мерно пульсировали красным. Создавалось впечатление, что внутри мёртвого камня бьётся сердце, толкая кровь по сетке вен.
– Положи её туда....
Гаал, не сказав ни слова, поднял девушку за волосы и водрузил на пламенеющий пьедестал. Она в ужасе вертела головой, но пошевелиться была не в силах.
– Прими свою судьбу... Ты будешь моей правой рукой. Я дарую тебе мощь, неподвластную простому человеку, а взамен возьму сущий пустяк. – Ядовитый хищно ухмыльнулся. – Сердце, свободу, дуушуу...
Некромант достал из-за пояса кривой фламберг. Насечки на лезвии и потёртая рукоять говорили о том, что оружием часто пользовались. Сухие руки поднялись к тёмному своду пещеры. Губы запели монотонный речитатив, попеременно скатывающийся то на низкий альт, то поднимающийся до звонкого фальцета.
– Дэ нак дэ ли а ра ту рея! Да будет так! – С этими словами Одиберт вонзил кинжал в пленницу. Тело на алтаре выгнулось дугой, затряслось, а вокруг разлилось голубое зарево.
Внезапно всё стихло... Пространство погрузилось в кромешный мрак. Казалось, темноту можно резать ножом. Где-то в углу гудела жирная муха, попавшая в тенёта довольного паука. С потолка капала вода, рождая неглубокую лужу. Одиберт раздосадованно крякнул уже предвкушая провал, но тут алтарь острожно засветился голубым. На границе светового круга медленно проступали абрисы длинных теней.
Одна из них, самая безобразная, медленно поплыла к жертве. Нависнув над ней, она осторожно дотронулась до сердца, а потом впиталась в окровавленную грудь. Секунда, и хриплое дыхание девушки вырвалось наружу. Цепи звякнули, тяжелыми косами сползая на пол. Она медленно взлетела над плитой. Тело окутал черный туман, помещая в кокон из завихрений и протуберанцев. Снаружи, где-то очень далеко, до пещеры донёсся глухой удар колокола. Одиберт расплылся в довольной улыбке:
– С днём рождения, мёртвая душа! – Победно закричал Ядовитый, пуская по рукам трескучие молнии. Черный кокон развеялся, являя миру...
– Я назову тебя Лорана... Ты станешь моей тенью... Жнецом душ... Палачом врагов...
Старый склеп...
– Мы тебя внимательно слушаем. Можешь звать меня Конрад. Это – Он показал рукой в сторону ушедшей троицы, – Карл, Макон и Сигиберт. Та очаровательная девушка, спасшая твою шкуру...
– Сильва Де Ла Маль. – Девушка грациозно изогнула бровь, не дав магу закончить представление. – Но ты можешь звать меня просто Сильва. А ты у нас значит?
– Бертран. Моё имя - Бертран! – Этой красотке, простоватый ученик выложил бы все тайны мира. – Но вы можете звать меня, ээммм... Бертран. – Глупо получилось, ведь не прозвища, ни сокращений он не имел. – Я понял, что вы тоже не на стороне Одиберта. Я как раз угодил в его пространственную ловушка, выбросившую меня возле этого Богом забытого погоста. – Парень перевёл дух, украдкой следя за реакцией окружающих. Но на их лицах застыло безмятежное выражение гранитной глыбы. – Потом я опомниться не успел, как налетели проклятые кровососы. – Бертран в досаде развёл руки. – Хорошо, что у меня в рукаве было парочку козырей, а не то б быть на званном ужине главным блюдом. И тут я...
Внезапно стало холодно, как в леднике. Парень с удивлением понял, что пышные ресницы Сильвы покрылись инеем. Морозный воздух пронзил грудь, выходя оттуда клубами белёсого пара.
Бууум... Где-то, в колокол ударил безумный звонарь. По окрестностям разнеслась тяжелая, медная трель. Стены склепа задрожали, покрывшись мелкими трещинками.
– Ритуал мёртвой души... Кто-то усыновил мёртвую душу! – С нарастающей тревогой пробормотал Конрад. Потом добавил уже громче. – Пора отсюда убираться. Отведём парня в Твердыню Восхода, там и дослушаем.
В склеп вернулись озадаченные дозорные. На лица читалось непонимание. Брови грозно сведены к переносице, предчувствуя очередную опасность:
– Обыскали всё! На погосте чисто. Телепорт больше не функционирует. Но что за чертовщина тут происходит? Борода промёрзла, словно неделю снегом умывался!
– Это последствия сильнейшего ритуала. Всё, здесь мы закончили! – Нервно поднял руку Конрад, пресекая дальнейшие вопросы. – Почти закончили... – Его взгляд медленно переместился к пьедесталу, – Это, пожалуй, стоит прихватить с собой... Занимательная штука! Я такого ещё не видел. Явно поделка высшего артефактора.
Маг протянул руку, хватаясь за отполированную до блеска кость.
– Нет, подождите! Я уверен, тут всё не так прост...
Но морщинистые пальцы уже вцепились в жезл. Бледный свет на мгновение угас, чтобы через секунду окутать фигуру мага. Во все стороны брызнули кривые молнии, поджигая старинные гобелены и выбивая кирпичную крошку из стен.
– Берегись! – Сильва толкнула Бертрана к стене. Охотники порскнули в стороны, словно горох из прохудившегося мешка.
Одна молния с треском влупила в место, где только что стояла группа. Сигиберт оказался не таким расторопным. Заряд коснулся его ступни, воспламенив ботинок, как сухую ветошь.
– Ааайй, твою мааать!
Бертран вскочил на ноги, концентрируясь на защитных чарах. Это было нелегко — стоять среди стегающих во все стороны зарядов и колдовать, но постепенно над головой появлялся зеленоватый купол. Щит накрыл группу, глуша звуки снаружи. Ощущение, как если бы они находились внутри водного пузыря, возле оркестра, играющего марсельезу. Молнии высекали искры, хрипели, били по куполу, оставляя красные борозды, но не пробивали.
Силы стремительно заканчивались. Бертрана держала на ногах лишь близость невозмутимой и прекрасной Сильвы. Если он ударит перед ней лицом в грязь, то лично съест кастрюлю могильной земли. Внезапно, щит содрогнулся до основания, бросив парня на колени. Купол оделся в узор из трещинок, постепенно опадая, словно осеняя листва. Очередной удар разметал его по склепу, слепя глаза ярким фейерверком.
Группа отпрянула к выходу, но его внезапно перекрыла магическая решетка...
– Уже уходите? – Раздался сзади голос Конрада. Это не был тот высокий тембр, что сводил девушек с ума. Это был хриплый голос старца, простудившего горло. – Не спешите...
Бертран оглянулся на мага. Не так уж и много осталось от того статного мужчины. Прибавилось угловатости, неправильный прикус обезобразил лицо. В глазах, подёрнуты беловой поволокой, появилась ярко выраженная искра безумия. Правую щеку обезобразил глубокий ожог. В руке покоился проклятый жезл, испускающий порфировую дымку.
– А мы ведь только начали игру. – Он картинно надул губки, словно избалованная девица. Неуловимым движением сплёл пальцы в узор. Склеп наполнился шипением от рождаемого заклинания. Через миг в грудь Карла впился огнешар, делая из последнего горящую лампу. Дозорный забегал по углам, разнося по воздуху сладковатый запах горелой плоти. Макон кинулся другу на помощь, но не успел... Тот уже рухнул на пол черными головешками. Сумашедший Конрад засмеялся, снова собирая пальцы в изощрённый рисунок. Глаза впились в обессиленного Бертрана.