С радостным писком дочери, увидавшей вернувшегося с войны отца, Марсий налетел на Роуганта восторженным ураганом объятий, расспросов, излишних заверений о том что они та-а-ак скучали, и прочих признаков приятного воссоединения после долгого (с точки зрения барда) расставания. Затем, не отлипая от рыцаря смерти и на пару шагов, словоохотливый менестрель разболтал маго-мечнику всё, приключившееся с их группой после его отбытия, особенно акцентируясь на инциденте с бехолдером и только под конец рассказа спохватившись представить пополнения в их бродячем цирке, заявляя о неслыханном умений к ремеслу и щедрости Биврипа, дипломатическом мастерстве Джокса, и конкурирующим с Тереновскими меткостью и подозрительностью Эймона.
- ...А потом мы решили идти через библиотеку, а потом встретили тебя, и я закричал "Роугант! Так ты жив!" а потом я рассказал тебе всё, что только что рассказал, а что дальше было не знаю. Наверное мы пошли дальше все вместе и благополучно добрались. Но что мы тогда делаем здесь, если мы уже там? -
Лишь умственная концентрация, потребовавшаяся полуэльфу для разрешения сего им же вымышленного темпорального парадокса принесла, наконец, тишину и относительное спокойствие, в которые могли высказаться другие члены отряда.