Поставив черепаху на ноги, ящерка тяжело вздохнула. Она поклонилась господам, спасшим ее и напарника, и решила лучше караулить у входа в улей. Зиврая также пообещала дождаться героев вместе со спасенной белочкой, и рептилии поплелись в направлении выхода.
Дакст же, за это время умявший банку розового меда, оставленную пленниками, был согласен провести троицу к Королеве. Сэру Артуру даже не пришлось вновь доставать шпагу или как-то угрожать, клещевик уже и так был напуган до икоты и бежал впереди, указывая дорогу и даже проводя краткую экскурсию.
— Идем те, нама туда, — замаха толстяк лапой в очередное ответвление тоннеля, — Королева живет далёко, глубко. Занятая она, много дел, она то умная очень! Такая умная, аж страшно! Она читает! И даже пишет! У нее тама лабратория и все дела. А тута живем мы, ее слуги и ее сестры. А тута ее дети! Лучше не трогать, а то эти вот ужалят..
Дакст вел героев по петлявшему тоннелю все дальше. За очередным поворотом проход расширялся и в стенах снова начали появляться медовые соты. Однако здесь они были наполнены медом и плотно закупорены, а внутри можно было разглядеть маленькие беленькие личинки, которые в скором времени станут новыми потомством. Таких сот здесь было тысячи, а через пару десятков шагов, соты вдруг стали увеличиваться в размерах и занимать все высоту стены. Из желтых шестигранных рамок с мутным медом внутри, на проходящих мимо героев глядели громадные противные личинки будущих гигантских пчел. Такие же большущие пчелы летали вокруг, ухаживая за молодняком и грозно жужжа, когда Дакст приближал свою физиономию к глянцевой поверхности сот, чтобы скорчить рожу себе в отражении.
— Гы-гы, да не жужжи ты, — отмахивался он лапой и шагал дальше, — Эти вот кормилицы, а вон тама пчелы-печки, они делают тепло, — показал он лапой на пару больших пушистых пчел, устроившихся в пустых сотах, проходя мимо которых, герои и правда почувствовали жар.
Они шли все дальше и с каждым шагом гул улья, доносящийся спереди нарастал, пока вдруг вовсе не оглушил непривыкшие ушки спасателей.
— А тута, тута главный зал! — закричал Дакст, чтобы господа услышали.
Тоннель вдруг вывел троицу в большой золотистый зал из центра которого вверх уходил ствол того самого дуба, который герои видели на подходе ко входу в улей. Ствол дерева оказался наполовину полым и это пространство послужило главной залой для тысяч пчел, живущих здесь. Теплый закатный свет проникал снаружи через щели, которые пчелы заделали золотистым воском. Пчелы от мала до велика порхали туда сюда, тысячи крыльев жужжали в оглушающем гуле. В центре зала были расставлены чаны с медом и питьевой водой, а наверху на выступах в стволе дерева кучковались группки ужинающих пчел.
— Тута мы кушаем! Тута у них мед на первое, второе и третье! Жидкий, засахарный, цеточный, грячишный, липовый, донниковый, лапуховый, одуванчиковый, синяковый, кленовый, молочайный... — перечислял Дакст с таким упоением, что слюна потекла у него изо рта, — Только мене туда незя, — всхлипнул он, подбирая слюну, — Дакст наказан. Дакст на ДИЕТЕ!
Недовольно нахмурившись, клещевик зашагал прочь от еды и увел героев в противоположный тоннель, по его словам ведущий к Королеве. Дальше по ощущениям, тоннель опускался глубже под землю, разветвлялся, и вскоре впереди герои увидели сверкающие ворота, перед которыми стояли трое гигантских пчел-стражников. Дакст опасливо посмотрел на них, не решаясь приблизиться.
— Ну вот, — сказал он тихонько, — Тама живет Королева. Толька я туда не хочу.. Вы идите, а я тута подожду...