Тонкие нити дрожали от напряжения, когда слишком большое количество ганглиев начинали излучать слишком большое количество импульсов в окружающее пространство. Те, кто были лишены Зрения никогда ничего не рассмотрели бы: обычная ночь, обычная улица, обычная симфония захудалого горя, растекающаяся мокрым пятном по выцветшим чернилам карты города, спрятанной за потемневшим плексиглассом автобусной остановки.
Но если оторвать свою голову от земли, если перестать буравить взглядом потрескавшийся от перепадов температур асфальт, если залить немного растворителя в заплывшие от слизи глаза - то можно увидеть все те тонкие и едва заметные нити, которые в Хаосе превращались в замысловатые узоры. Логичные и последовательные…до тех пор, пока не начинаешь о них задумываться слишком сильно и вот - мир снова превращается в треск зеркал и звон осколков.
— Скоро ты поймёшь, подожди ещё немножко.
Неунывающая улыбка - как трещина в фасаде старого кирпичного здания. Такая же широкая и полная плесени и пауков.
Сильвия, манящая Сильвия, хрупкая и в то же время сильная. Хранящая в себе множество загадок и красивых тайн. Возможно, именно поэтому они сошлись? Во многом они были похожи, однако, как правило, излишняя схожесть оказывает обратный эффект. Примерно тот же животный страх, что ворочается во внутренностях людей при виде неподвижных истощённых манекенов в молах и посреди их собственных комнат, за барной стойкой, на парковке, в кафе...
Фред был проще. Более прямолинейным, хотя не лишённым фантазии за грубой кирпичной пылью, давящей на его плечи. Иначе он бы не облачался в переливчатую мантию из Грёз и Кошмаров. Он больше нравился другой части Кары. Им было о чём похрустеть.
Причина. Они были здесь по причине. Её не могло не быть - она всегда есть. Ничтожный факт того, что никто не понимал причины был лишь жалкой преградой на пути поезда Истины.
Кара тянула, слегка прикрыв глаза с пушистыми тёмными ресницами и слушала город, слушала биение его сердца, слегка покачиваясь с носка на пятку своих кроссовок. Одетая под стать своей спутнице в потёртый джинсовый костюм, малкавианка сливалась с окружающим пространством как денимовая мышка в завалах стоковых вещей.
Шаги раздавались вокруг и сливались в одну монотонную мелодию. Тяжёлые и лёгкие, осторожные и настойчивые, отдающие пластиком и снегом. Наконец, Кара раскрыла глаза и улыбнулась своим спутникам, назидательно подняв указательный палец:
— И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее громовым голосом: иди и смотри.
Она произнесла строку с хорошо поставленной интонацией и выдержанным пафосом, а затем перенесла свой указующий перст в сторону первого из появившихся на сцене не-людей:
— Ты будешь пятым. Незапланированный ребёнок не значит нелюбимый, правда? — едва заметная улыбка скользнула по бледному, точно Луна, лицу девушки. — Эх, а ведь почти что библейски вышло.
Кара цокнула языком и тихо вздохнула, оборачиваясь к стоящему пока что вдали светловолосому не-человеку, от которого так и веяло холодом:
— Хм…
Уверенность испарялась так же быстро, как возвышенное единение с оккультным городским пространством. Девушка отвернулась от него и сделала небольшой шажок в сторону.
Дальше от всех присутствующих и немного ближе - к кофейне.
— Ладно, давайте покончим с этим. — забормотала Кара себе под нос и потянулась к ручке двери. — Не будем тянуть быка за рога и змею за хвост.