ТЕЛЕОБРАЩЕНИЕ КАУДИЛЬО ЕВРАЗИЙСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ЭДУАРДА ЛИМОНОВА
сделанное в ночь переворота перед самоубийством вождя
Лимонов сидит в кладовке студии «Омск-ТВ» среди вёдер и швабр, обращаясь в камеру. Из-за двери доносятся крики, стрельба и взрывы — прилепинцы уже ворвались в здание и штурмуют последний оплот лимоновцев.
Лимонов: Братья и сёстры! Бойцы армии и флота, впрочем, какого к дьяволу, флота, у нас нет флота! Впрочем, и армии у нас теперь тоже нет. У нас вообще не осталось ничего, кроме пары десятков бойцов моей личной гвардии, защищающих меня от взбунтовавашихся Эскадронов Смерти. Всё кончено. Танец Русской Свободы завершён.
Но пускай усталый и потный танцор разоблачается в гримёрке, пускай на сцену опущен занавес, а аплодисменты отгремели — но остались воспоминания о том, что у нас было: воспоминания о пылающей Казани в седых облаках пыли от взорванных мечетей и церквей, о прокалённой солнцем калмыкской степи, по которой с рёвом неслись наши пулемётные тачанки, о кровавом отступлении к Уралу, столь же катастрофичном, сколь и картинном, о сражении в заснеженной тайге приполярного Урала, и вспоминая всё это, я могу сказать лишь одно — у нас получился славный перфоманс!
Теперь прошу лишь об одном: о снисхождении к членам моей личной гвардии, бойцам дивизии имени Малькольма Экс. Дайте им исполнить мою последнюю волю. Она такова: когда я умру, я хочу, чтобы мой труп несли в гробу шестеро моих чернокожих гвардейцев. И чтобы весь путь к кладбищу, неся мой гроб, они танцевали. Танцевали, танцевали, танцевали!
Лимонов стреляет себе в висок.