Таля обожгло холодом, когда нож пронесся мимо него, и он вдруг почувствовал себя дома.
Дома, где никто и никогда не верил ему в долг — только после того, как докажешь, что чего-то стоишь. Дома, где он мог из синей кожи вон вылезти — и все равно не стать тем, кем хотел. Лишь только тем, кем положено. Просто потому, что таким уж он уродился.
Таким, а не, к примеру, такой.
У Таля был дар, он знал это наверняка. Иной, чем у других рашемаарских мальчишек, которым суждено было стать Времянными. Если бы только ему позволили... Если бы его учили... Если бы ему не приходилось вот так, по крупицам, годами собирать все эти жалкие осколки знаний — смешные цветные стеклышки для тех, кто владел настоящими сокровищами и с такой обидной легкостью ими распоряжался.
Тифлинг скрипнул зубами. Подошвы его и без того потрепанных сапог дымились, и он несколько раз притопнул, сбивая с них мелкие язычки пламени. Не успех, но и не полный провал. Ничего. Надо просто немного доработать. Шаг назад, шаг вперед. Время есть, часы давно молчат. Ничего. Ничего. Ничего.
В голове было холодно и гулко, одна только мысль билась пронзительным пульсом: нечестно.
Нечестно. Нечестно. Нечестно.
И от этого он тоже успел отвыкнуть. Когда? Почему? Должно быть, это все Вильда. Это рядом с ней ему начало казаться, что этого вполне достаточно — быть самим собой и не больше.
Он ведь почти не думал о доме, пока не встретил Татьярру. Пока не потерял Татьярру... Нет, неверно. Думал, конечно, но не вспоминал. Не помнил. Как он мог забыть?
Ничего.
Ничего-ничего-ничего.
Таль, не глядя на ведьму, прошел мимо нее к Вильде и Сариту. Хорошо хоть он не видел, как Джорлан красовался перед Татьяррой. Считай, повезло.
Они еще увидят. Они еще поймут. Может, он и не станет тем, кем хотел бы быть — неважно. Лишь бы только не тем, кем положено.