Может Таль выглядел и не хуже всех в лагере, но только из-за совсем уж овощеподобного Джимджара. Посеревший, осунувшийся, с потухшим взглядом он полусидел-полулежал, привалившись спиной к тележке, уставившись куда-то в пространство. Можно было подумать, что тифлинг спит с открытыми глазами, если бы он не перебирал в пальцах иссеченной шрамами руки шестеренки, весело поблескивавшие в отблесках костра. Механическая перчатка, о которой Таль обычно так заботился, валялась тут же, рядом, прямо на земле.
Услышав голоса, рашемаар медленно повернул голову. Золотистые глаза расширились, стоило ему увидеть Татьярру и Джорлана, пара шестерней выскользнули из замерших пальцев и покатились по камням. Но почти тут же на лице Таля появилась кривая усмешка, он отвернулся и принялся вслепую шарить рукой по земле.