Храм, вероятно, до сих пор был наполнен остатками магии, потому что стены вдруг плотно сдавили жрицу, не давая дышать. Таль — ее добрый друг, верное плечо, бритый хвост и мудрый рог — оказался слишком, мучительно близко. Так близко, что Вильда не знала, куда спрятать глаза, а руки казались бесконечными.
— Насчет возвращения? Про это ты мне сам сказал, сказал, что там твой дом. Но да, ведьма обрадовалась. Сказала, что ты рашемаар и не пропадешь, с любым испытанием справишься.
Девушка не сумела сдержать вздох. Татьярра погибла, что бы ни связывало с ней Таля, разбилось о камни темной пропасти. Да, Вильде было жаль потерять Таля, но теперь он все равно уйдет, да только не будет счастливым.
— Я о твоем родном крае и не знаю почти ничего, — продолжала она, — только что он «на расстоянии двадцати семи территорий суверенных государств». Так я у ведьмы и спросила. Она красиво говорила, почти как песню пела.
Жрица и сама заговорила нараспев:
Там небеса штурмуют скалы.
Крылатый снег на склонах гор.
Из века в век глядят устало
Там бельма стылые озер.
Там чудеса: там звери бродят,
И тролли дикие сидят.
Отшельники в скиты уходят,
Что тайны древние хранят.
Где в пропастях гуляют ветры,
В горах затворники живут.
Все верят, что они бессмертны,
И к мудрым на поклон идут.
— Вот так я запомнила… Ведьма сказала, что те из ваших мужчин, кто умеет собирать механических птиц, но не желает раньше времени прятаться в горах, те уходят в белый свет, но непременно возвращаются. «В Рашемен трудно не вернуться». А остальное… Ну, чего ж тут гадать. Раз она тебе по сердцу, и ты так хочешь домой… — Вильда зло выпустила стрелу в желтую слизь. И чего она вдруг разозлилась? — Я и подумала, что ты мог бы раньше домой вернуться, но по правде не мог, потому что таков закон: надо сопровождать ведьму. И раз сопроводил, так забирай себе. Иначе какой прок ее сопровождать.