– Я... абсолютно. Н-не понимаю. О чём ты. – с напряженными паузами выдавила из себя Симидзу, глядя куда угодно, только не в глаза Торико. – ...Зачем мне мог бы понадобиться билет на детский фильм? Глупости какие-то!
И тут уже Торико стало совершенно ясно, что из неудобного для нее состояния смущения Аюми привычно ринулась спасаться в куда более комфортное состояние, обычно называемое в манге "режимом цун-цун". А проще говоря - показное негодование и отвлекающая от внутренних противоречий раздражительность.
– И мне некогда и незачем устраиваться на подработки, потому что родители дают мне вполне достаточно денег на карманные расходы при условии, что я буду хорошо учиться - чем я и собираюсь заняться в самое ближайшее время! Дай пройти! – нахмурилась Симидзу, сдвигая с дороги Торико и поспешно (слишком поспешно с точки зрения Оды-тян) удаляясь прочь от магазинчика. Чтож, хозяин-барин, как говорится...
Но что-то подсказывало Торико, что эта возмущенная отповедь прозвучала не слишком убедительно и где-то в глубине души Симидзу наверняка хотелось бы увидеть "Прекрасных-Воинов-С-Кошачьими-Ушками 5", пусть даже и в толпе восторженно пищащих детишек, – и только специфический характер и привычки Аюми не позволяли ей выполнить своё желание. Возможно, когда-нибудь она поймет, что "сохранение приличия в позах" не стоит того, чтобы отказываться от своей мечты?
Бонус-сцена!Уже позабыв про Аюми с её сложным характером, Торико благополучно дожила до очередных выходных и уже готовилась к очередному выживанию в замкнутом пространстве с близнецами, но "Соня" Кимура неожиданно пришла ей на помощь, без каких-либо торгов предложив поиграть с детьми и приглядеть за ними, пока Торико могла бы "проветриться". Да, всё-таки Хитоми оказалась на удивление милой и участливой подругой - что определенно стоило тех недоразумений, которые по первости возникали из-за её рассеянности...
Куда бы пойти? День выдался жарким - и ноги сами понесли Торико в сторону лесопарка, где было предостаточно зеленых лужаек, а среди оных сыщется и парочка-другая ручейков, у которых так приятно посидеть летом и промочить в них ноги. Народу в этот выходной в парке было достаточно и Ода-тян уже начала расстраиваться из-за мыслей о том, что так и не найдет свободного местечка, где на неё не будут недовольно зыркать "застолбившие" лужайку чужие люди.
В самой глубине парка она, наконец, увидела свободное местечко и ускорила шаг, а потом разочарованно остановилась - сверху травы виднелось чье-то легкое белое платье и согнутые в коленках стройные ножки. Ну вот, и тут ничего! Раздосадованная Торико уже собиралась было продолжить свои поиски или вовсе пойти в другое место, но в этот момент из травы поднялась тонкая ручка, державшая в пальцах... банку с каким-то жуком. И Торико мгновенно узнала эти пальцы: это же Сакура!
Из груди сам собой вырвался вздох облегчения - ну уж с Сакаи-то разделить лужайку будет совсем не проблема! Интересно, что она тут делает, опять за своими насекомыми гоняется или тоже отдохнуть пришла, а жук случайно подвернулся? В эту секунду Сакура поднялась и села, а потом, заметив Торико, радостно помахала ей рукой - причем Ода вдруг со всей ясностью поняла, что Сакаи-тян была той самой уникальной подругой, которой можно просто помахать в ответ и пойти по своим делам, не боясь обид и прочих каверз за своей спиной...
На следующий день. (ход №13)
– Ну что, кто ещё желает принять участие в спектакле? – невозмутимым тоном поинтересовался Кодзима-сэнсей, имея в виду грядущую постановку школьного драматического кружка, режиссером которого он сам и являлся. Одноклассники же Торико откровенно стремились залезть поглубже под свои парты и ни в коем случае не намекнуть придирчивому литератору, что они были бы не прочь поучаствовать в этой постыдной самодеятельности на потеху сверстникам и школьникам из классов помладше. – ...Имейте в виду, осталось всего СЕМЬ ДНЕЙ! Всего неделя, чтобы попробовать свои силы на актерском поприще, друзья мои!...
Дело усугублялось тем, что для своего спектакля Кодзима-сэнсей откопал какую-то экзотическую русскую повесть про монаха, противостоявшего целой армии демонов и призраков в течение трех ночей, где добрая половина участников представления должна была носить крайне нелепые костюмы различной нечисти. Как ни странно, но Сакаи-тян с неожиданной беспечностью подняла руку и вписалась в это горе-представление... Ну ладно, не так уж и странно для Сакаи-тян, допустим. Но теперь ей предстояло сыграть некую умершую аристократку-колдунью в гайдзинском платье с корсетом и пышными юбками, летающую в подвешенном к потолку гробу!
От одной мысли об этом Торико начинало казаться, что всё это происходит в каком-то сне, а не по-настоящему - но нет, совершенно серьезная физиономия Кодзимы-сэнсея говорила об обратном... Приближался день премьеры - и наконец Торико с некоторым волнением следила из зрительского зала за тем, что происходило на сцене. А на сцене, тем временем, должна была уже появиться Сакаи-тян "в образе", но произошла какая-то заминка. "Монах", ожидавший Сакуру на сцене, пожимал плечами и перемигивался с Кодзимой-сэнсеем, который вскоре поспешил за кулисы. Не выдержав, последовала за ним и Торико.
– Оно на мне... болтается. Я что-то неправильно делаю, наверное. – донесся до нее голос Сакуры, а затем в полутьме кулис обнаружилась и сама Сакаи, выбеленная мертвецки-бледным с черными кругами вокруг глаз гримом, контрастировавшим с синюшно-"кровавыми" губами (которые впрочем было нелегко увидеть перед закрывающими большую часть лица волосами - ни дать ни взять, главная "героиня" "Звонка", жуть да и только!). Затейливое платье действительно как-то странно болталось на ней. Возможно, дело было в не до конца затянутой шнуровке корсета на спине...