Эдвард не испытывал такого единения с кем либо кроме меча вот уже несколько лет как, а потому от души наслаждался прогулкой троих "аболтусов", как их назвал Баркер, не смотря на дождь, мороз и прочие незначительные неудобства. Он даже присоединился к дварфийскому песнопению. Ни мотив ни текст он не знал но ему (да и Фреду, судя по всему, тоже) было абсолютно плевать. Его неубиваемая улыбка приобрела своеобразный оттенок, сделавший её подозрительно живой и широкой. В Шитьерта имелся ряд правил по поводу распития алкоголя, и Эдвард придерживался их как монах церковных догм, с той лишь разницей что Кухулейн понимал, что и зачем делает.
Вот к примеру скорость питья: ёрты (жители деревушки) никогда не пьют залпом ничего, кроме настойки полыни, пить которую иначе попросту мучительно. Вот и Эдвард за раз отпивал из бутыли по немногу, как следует распробовал, держал под языком и лишь затем глотал. Считается что таким образом вкус вина усваивается лучше, а напиться становится сложнее.
Туда же закуска: потреблять только сам напиток - дело пьяньчуг и глупцов, стремящихся таковыми стать. Люди же не желающие проспиртоваться аки экспонаты энтомологической коллекции закусывают, и не чем попало а блюдами жирными и солёными, вроде солонины или сушёной рыбы, и - о, совпадение! - именно таковые нашлись в Эдвардовой походной суме среди прочих запасов. Как настоящий джентльмен и будущий лорд он даже предложил снедь товарищам.
В общем вечер прошёл великолепно, и даже морозная ночь не согнала с черноволосого мечника развесёлого настроя.