Бани вышла из леса, поравнявшись с сэром Верноном. Как и сэр Вернон, она подняла и показала старику свои пустые ладони — универсальный и понятный каждому жест доверия. Она искоса взглянула на рыцаря. Может, сложись всё иначе, они уже были бы далеко отсюда, найдя путь по жёлтым меткам до того, как ночь окончательно обрушится на Королевский лес и жёлтое сольётся с чёрным. Тетирские, калимшанские, амнские скакуны, выносливые и умные, были ей примером зверя, в кого она могла бы изогнуть свои мышцы и кости, и кто понёс бы смелого от вина рыцаря и мёртвого мальчика в синих одеждах даже через кусты и буреломы, и через настырный волчий вой. Но беспечному паладину стоило бы бояться не рыскающих в ночи хищников, а собственных слов. Хороший всадник или нет, эта поездка превратилась бы для него в сущий ад.
Бани чувствовала на себе печальные взгляды запряжённых в повозку лошадей. Они её понимали.
Лошади всегда смотрят с сожалением и тоской по тем, кто возлагает им на спину седло.
Южанка обернулась и поманила из леса остальных. Старик и так напуган, а они всё появляются и появляются из темноты один за одним. Она бы предпочла успокоить его и показать, что они, хоть их много и все вооружены, здесь не для того, чтобы таиться в кустах и нападать на нечаянных путников.
— Мы заблудились, — Бани произнесла это без тени стеснения. Она помотала головой по сторонам и пожала плечами, пытаясь объясниться со стариком на языке жестов.
Даже как провожатой, ей не было стыдно ни перед ним, ни перед своими спутниками. Иногда так бывает. Случается, лес не хочет выпускать тех, кто ступил в его пределы, назад. И тогда даже самые опытные следопыты попадаются на его уловки. Ей не в чем было себя винить.
Она сделала, что могла. Но Фили теперь умрёт.