— Хрокр, — коротко представился высокий и крепкий мужчина на верхнем пределе средних лет. Ни званий, ни родов, ни чего бы то ни было ещё, что стоило бы упоминания после этого имени у него не было. Больше не было. Не было дольше, чем было, вот уже целую жизнь назад, так что теперь в неважности не могло быть никаких сомнений... И так слишком многое о нём выдавала, по крайней мере, для знающих, его внешность: бледная, грубая кожа и чёрная, не успевшая ещё, но вот-вот обещавшая начать седеть борода говорили о том, что он был выходцем из северных краёв, а чёрные же татуировки, покрывавшие его гладко выбритый скальп и лицо простым симметричным угловатым узором, совершенно явно указывали на его принадлежность к одному из тамошних племён тех, кого в более цивилизованных краях высокомерно величали «варварами». Вот только кроме этого, да приличного запаса оружия, принесённого с собой — двуручный клинок, здоровенная дубина, да ещё и кинжал в ножнах на поясе — ничего в нём, или, точнее, на нём больше не походило на грозного и дикого воителя: одет он был по-простому, но так по-простому, как одевались местные, то есть не в сшитые хрящами шкуры, а в совершенно обычную тканую, пусть и грубо, одежду, которая подходила пусть и не для посещения двора лорда, но для походов или работы в поле — вполне. Многочисленные прорехи, швы, заплаты и пятна разных цветов недвусмысленно намекали как на то, что большим достатком владелец этих одеяний не отличался, так и на то, что не чурался простого труда, отличного от очевидного для варвара вне своих земель варианта с наёмничеством.
Но ещё более очевидным ударом по образу кровожадного туземца было его лицо. Даже не оно само, хотя оно и казалось немного осунувшимся, причиной тому мог быть как возраст, так и явно не слишком-то безбедная жизнь, которую вёл Хрокр, а его... нет, и не выражение, пусть и по нему тоже можно было что-то сказать... Нет, было в нём что-то неуловимое, что-то, что сложно было приписать одной-единственной детали. Усталость. Не просто усталость после тяжёлого дня, или усталость после болезни, или даже усталость от прожитой жизни, столь знакомую лорду Вудбранду, нет, это была какая-то другая, опустошённая, мрачная, бесконечная усталость без всякой надежды на новый прилив сил. Чем-то она походила на то, что сейчас ощущали те, кто более всего переживал за сохранность пропавшего мальчишки... Может быть, именно поэтому этот чужеземец и решил помочь в его поисках, не интересуясь наградой? Кто знает — в конце концов, таким он тоже был здесь не один...
Никаких вопросов он задавать не стал — у него их и не было. Из того, что он слышал, местные всё делали совершенно правильно, но и он и, похоже, ответственные за поиски понимали, что далеко не всегда «правильно» означало «успешно». Наткнись волк или, тем более, кто поопаснее на такого мальца — от него бы не осталось ничего. Времени пока прошло не так уж много, но, учитывая количество добро- и не-очень-вольцев, отправленных на поиски, то, что до сих пор не нашли его тела, почти наверняка исключало убийство (увы, мотивов убить наследника лорда, даже если он был всего лишь пятилетним карапузом, могло быть предостаточно); ну а то, что на этом относительно небольшом куске леса он так и не обнаружился, хотя подняты были уже все, кого можно было поднять... Ну, теперь надежды на счастливый конец этой истории питать уже, скорее всего, не стоило. Немного странным было лишь то, что собакам не удалось взять его след, но случалось и не такое. Не стоило сбрасывать со счетов и версию похищения, но в этом случае все они просто тратили время понапрасну — вряд ли злоумышленник или злоумышленники в этом случае прятались где-то под кустом...
Тяжёлый рюкзак, тоже, похоже, местной работы (уж по крайней мере совсем не походивший на что-то, что сделали бы в каком-нибудь северном племени), позвякивавший и постукивавший за его спиной, был очевидно готов к походу и без предложенных припасов, а потому их кучи разложенных на земле вещей мужчина взял лишь моток жёлтых тряпок, плащ, и, немного подумав, свисток. Кастелян был прав: сейчас бы им самим не заплутать, ведь из-за затянувшей небо пелены не было видно солнца, а потому и определить направление, в котором они должны были идти, обещало быть непростой задачей... Оставалось лишь надеяться, что с такой плотностью ищущих они смогут просто ориентироваться друг по другу.