"Мы... Победили? Демон мертв? Не различу... Бездна, как же больно!.. Мутит... По вискам будто молотками бьют... Совсем как тогда..."
Перед глазами колдуна вновь встал тот злосчастный день. Вновь горящие улицы, вновь крики и звон тревожного колокола. Полусгнившие клыки на которых не высохла ещё кровь его отца незаточеными костяными кинжалами впиваются под левый локоть. Напуганный парнишка плачет, вырываясь из хватки вурдалака. Утробно урча, иссохшееся умертвие вырывает из руки несчастного кусок мяса, жадно заглатывая сочащуюся свежей кровью плоть. Юнец падает, прижимая прокушенную до кости конечность к груди. Пальцы спазматически дергаются, голубая рубаха окрашивается в темно алый. Вурдалак завывает, занося свои гнилые, диспропорционально большие когти, готовясь добить свою скулящую и стинающую добычу. Словно из ниоткуда, умертвие настигает молот, с хрустом захлапывая раззявленную в голодном оскале пасть. Мертвец валится на мостовую грудой гнилого мяса. Между ним и пареньком встаёт латница. Лазуритовый плащ ее порван, обнажая сверкающую сталь доспехов и герб с золотым орлом. Не теряя времени, паладин опускается перед хнычущим подростком на колено, осторожно отнимая порванную руку от его груди.
– Не плач. – Ласково просит она. – Я с тобой. –
Тепло разливается по ране. Святой свет плетет сияющие узоры на обнаженной кости, восстанавливая мышцы и мясо. На миг, шум разорения вокруг утихает, сменяясь райской тишиной. На миг, взгляд заплаканных глазах проясняется, позволяя взглянуть на нежную улыбку его спасительницы. На краткий, благостный миг.
– Ex luminus divinitatis, caro sanantur. –
Фарананг поднялся. Ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы понять, что только что случилось. Глазами, шириной не уступающими чайным блюдцам, чародей взглянул на то место, где демонический клевец обрубил его ногу. Вместо кровавой, рваной раны, на голени чародея теперь был лишь неглубокий порез. Заклинатель недоверчиво помотал ногой, стряхивая остатки сияющих рыжих узоров арканы.
"Это Адэль сделала? Нет, она ведь предупреждала, что её силы на исходе, а после того огнешара должно быть совсем выдохлась. Бедняжка... Но если не она то..? Вейланд? Натан? Джос? Да нет, плетение не их стилей... Остаюсь... Я?.. Я что, использовал целебную магию? Но это же невозможно! Лечебные заклинания доступны исключительно адептам святого света! Арканные традиции не предусматривают... Хотя... Какие, к Титану, традиции? Я ведь не какой-нибудь волшебничишка, чтобы следовать Даларанским традициям. Я - чернокнижник, и имею полное право использовать свою ману как только посчитаю должным! Взять, например, формулу жреческого заклинания и запитать её энергией бездны, а не света! Ха-ха, да я ведь чертов гений!"
Фар засмеялся, в равной степени развеселенный своим открытием и тем, что остался в живых. Хохоча над трупом фелгарда, залитый кровью и покрытый пеплом, в порваной и тлеющей мантии, в ссадинах и порезах от головы до пят, Фарананг был на редкость искренен.