Девушка постепенно возвращалась с мира снов в реальный. Ей было сложно точно разобраться, что первое она осознала: собственное пробуждение или удаляющееся эхо голосов. Эти ребята снова взялись за своё, думала она недовольно. Один открыла глаза – глаз, если быть точнее – и, как всегда, первым делом увидела небо над пентхаузом. Первым с её решений при обустройстве этого места было сделать видимое небо прямо над кроватью, но она не хотела делать крышу стеклянной. Потому она использовала маленькую частичку её божественной силы и уплотнила воздух, чтобы наслаждаться звёздным сиянием ночью и чистым солнечным небом с утра, и не позволить пролетающим мимо транспортам наблюдать за спящим богом.
Когда на поле видимости Один появилось седое облако, она пальцем отогнала его от своего пентхауза. Впрочем, смысла в этом было немного, поскольку девочка тут же поднялась со своей кровати, которая была впечатлительных размеров. Может быть, культисты ожидали превращения подростка в огромного бородатого старика, потому организовали королевских размеров кровать, но богиня так и оставалась богиней.
Когда Один сползла на землю, она увидела перед собой культиста. Инстинктивно она стянула к себе одеяло и прикрылась им. Не то, чтобы она спала голой, но несмотря на все это время существование этого безумного культа девочка все ещё не могла привыкнуть к такому отношению. Она даже, однажды, запретила им подниматься к ней в комнату, но делала она это недостаточно настойчиво. В прошлом в её комнату никак иначе как полётом попасть не получилось бы, но самые лояльные с её верующих становились друг другу на плечи и залезали таким образом к ней в спальню, дабы поприветствовать её с самого утра и передать слово о её пробуждении всем остальным. Увидев такое, Один даже становилось немного страшновато за жизнь этих людей. Она приняла решение создать волшебные невидимые ступеньки, чтобы культистам не пришлось подвергать угрозе своё здоровье каждое утро.
— Хорошо, – ответила она, наконец.
Она окинула культиста взглядом, с ног до головы, после чего поднялась и пошла в направлении стены, потянув за собой шлейф с одеяла. Почти уткнувшись носом в стену, она просто исчезла, оставив после себя постельное и ночную рубашку. Было удобно иметь культ верных служителей что готов убирать за тобой, пусть даже иногда они творили странные вещи. За это время можно было принять душ и подготовиться к патрулированию. Боги не могли плохо пахнуть, но ведь горячая вода так приятна!
Конечно, сперва Один была очень удивлена образованием молодого культа, но со временем все сошлось. С одной стороны она была смущена особым отношением к ней, но с другой стороны она – это бог. Существованием культа было лишь вопросом времени, и обращение всего мира в поклонение Одину тоже вопрос времени. Она чувствовала искреннее смущение, если ей бросались в колена, потому пыталась такого избегать, как и прочего абсурда, но ложью было бы сказать, что жизнь её не стала удобнее. Один – это бог, и она должна быть занята божьими делами, а не убирать за собой постель. Пока это делает кто-нибудь другой, она может посвятить своё время защите своих поданных и будущих поданных.
Спустя десять минут девочка телепортировалась в спальню уже слившись с эйдосом. Она окинула взглядом слишком большую комнату для неё. В ней было очень много деревянных элементов или материалов, что маскировались под дерево, а также много скрытой современной техники. В целом, весь её пентхауз был такой. Здесь смешивалась техника и природа, и если выйти на ту часть этажа, что находится на открытой воздухе, там вокруг бассейна можно увидеть несколько деревьев, что были выращены самой Один. Весь её дом был усеян изделиями её «волшебства», даже окна в спальне вместо стекла использовали магический воздух, позволяя богине улетать и залетать прямо в спальню в любое время.
Немного посомневавшись, Один телепортировалась к большому зеркалу, больше её самой, золотая рамка которого изображала различные эпизоды со скандинавских мифов, но вместо «настоящих» асов везде была изображена девушка в остроконечной шляпе и с длинным копьём. Она дотронулась до появившегося интерфейса и выбрала несколько фильтров для отображения. Сначала у второй Один, что смотрела на девочку в ответ с зеркала, губы покрасились в красный цвет. После нескольких дополнительных нажатий, цвет несколько раз сменился. Потом появились тени, веки удлинились. Сомнения взяли верх, и Один передумала использовать косметику, вместо этого она покинула свою спальню.
Выйдя в двойные двери, нерпа оказалась на просторной лестничной площадке, по сторонам которого были перила, но посередине, где привычно должна была находиться лестница, не было ничего. Пентхауз представляет с себя два этажа с размытой границей, и он строился с учётом того, что Один способна летать и не использует ступеньки, но практика показала, что даже в месте жительства бога место найдётся невидимым лестницам. Культисты знали их местоположение и когда они делали шаг в никуда под их ступнями появлялось тусклое сияние, будто образовывалась корка льда небесного цвета прямо посреди воздуха. С помощью таких невидимых ступенек они перемещались по двум этажа. Один же было достаточно перелететь с помощью длинных энергетических потоков, что вырастали у неё со спины, и генерировали подъёмную силу неизвестным принципом.
— Оставьте меня, – Один приказала культистам уйти, усилив свой голос ментальной иллюзией.
Девочка позвонила маме по холосвязи, когда все фигуры в балахонах оставили её, и затем в голове у неё проскочила мысль, что нужно будет придумать им какую-нибудь униформу посветлее, а то кто-то может принять её культ за общество сатанистов. Она была богом войны, а не крови. Может быть, доспехи подойдут?