С большим сомнением Битрис отнеслась к желанию виконта взять что-то взаймы из копей, а стоило только осознать, к чему именно Мэл пришла в своей голове, то женщина не сдерживается о того, чтобы хмыкнуть саму на себя. Видимо, прежде она не чувствовала такое явное дыхание смерти, что желание поджать хвост и не трогать всё вокруг, оставляя как есть, брало над ней вверх. Как будто бы окажись перед ними сейчас сокровищница с горами золота, то ей она подумала бы дважды на счёт того, чтобы перехватить монету в пальцы: вдруг божество разозлиться и вовсе не выпустит их из под земли?
На слова Сансанэля женщина тоже не отвечает, лишь окидывает его взглядом сверху до головы, задерживая на нём глаза на лишнюю долю секунды. Кто бы сомневался, что полуэльф не стоил выеденного яйца в моменте, который мог бы стать для них всех критичным. Так-то не страшно: справятся и без великолепных (не)знаний Дарксоула, хотя и с этим она оглянулась вокруг со своей долей скептицизма, погружаясь в потёмки собственного сознания, особо не подавая голоса до момента, пока впереди не начинает маячить заброшенное святилище.
— Если у кого-то есть драгоценные или важные камни — самое время положить их в качестве подношения, — она кивает головой в сторону, предположительно, алтаря в виде куба, и самостоятельно делая несколько шагов, чтобы рассмотреть его поближе.
Булыжник, конечно, как булыжник, но нужно отдать должное: не каждый сможет сделать из куска камня такую ровную штуку. Она задумывается: может ли она что-то предложить ему сама? Слышится глухой стук — это Мэл опускает сумку с плеч, чтобы тут же нагнуться к последней, перебирая мелочи в виде мешка со шлямбурами или пару выпавших из мешка мелков. Может быть...
Следом за странноватым на вид черепом, Мэл кладёт у подножия кое-что потяжелее. Логика была проста: чем добывали камни? Ломики, кирки, может какие-то зубила, но если первым делиться не хотелось, а последующих вещей у Битрис попросту не было, ей было куда проще расстаться с молотком, который они нашли на самом первом, не просто пути, а событии, которое произошло с командой в их борьбе с огромным цветком-убийцей. Конечно это, наверное, было больше про кузнечное дело, но глядишь литьё не так далеко отойдёт от камней? Они, между прочим, тоже используются! Как же иначе выпендриться, если в твоей броне не вплавлено пару-тройку сверкающих камешков? Расставаться, конечно, с памятной вещью не хотелось, тем более, не изученной до конца...
Но если это поможет пережить ей ночь — ей не жалко. Пусть и ломик забирает.
— Так не пойдёт, — когда с подношениями было закончено — Мэл не говорила ничего вслух, но задержала свой взгляд на кубике, отдавая своеобразную дань уважения — и можно было заняться своими делами, женщина подала голос сразу же, как только Игург решил взять роль их защитника полностью на себя, — верю в то, что ты — тот ещё крепыш, но если не отдохнешь и ты, то будешь менее полезным тогда, когда это может нам пригодится. Как устанешь... пни кого-нибудь. Подежурим по очереди, тогда выспится каждый.
Отставляя свой рюкзак к противоположному углу, Мэл перехватывает несколько вещей из него и подбирая с земли закрытый фонарь, молча пропадает за углом. Битрис не отходит слишком далеко, стараясь рассчитать расстояние таким образом, чтобы у них была возможность расслышать звук колокольчика, но при этом не ставить «ловушку» сразу же за углом. Им нужно будет время, чтобы прийти в себя, подготовиться когда...
— Если, — бубнит она себе под нос, тут же исправляя саму себя, пригибаясь к полу. Может быть им свезёт и никакие гоблины не найдут их в копях. В конце концов, иначе ими же было бы натоптано и здесь. Подумать, что у них не было сюда необходимости спускаться, потому что некому было мстить — возможно, но в кои-то веки Энви хотелось оставаться более оптимистичной, чем прежде. Иначе можно было задуматься о том, чтобы самовыпилиться.
Заканчивая со своей своеобразным методом предупреждения о ком-то рядом с ними, Битрис возвращается обратно и останавливаясь рядом с Игургом, добавляет достаточно громко, чтобы на её слова обратили внимание все присутствующие:
— Заслышите звуки колокольчика и все присутствующие не выйдут внезапно пописать за угол, значит за нами пришли, — а затем кивает полуорку головой, как бы благодаря его за решение взять на себя первый — она надеялась, не единственный — дозор и отправляется в свой угол. Этот день был тяжелый.
Оставалось только надеяться, что она сможет проснуться следующим днём без кинжала у горла. Или в горле.