Дерьмо. Дерьмо!
Пусть без возможности осмотреть себя в полный рост при хорошем свете, уже сейчас выглядит, будто бы Битрис не просто встала в коровью лепеху, а провалилась в неочищенный десятилетиями сортир; женщина с силой прикусывает губу, убирая, наконец, за шиворот тонкую монетку на цепочке, которую прежде видела Керли и которой Мэл всё это время пыталась медитативно успокоить своё нутро, пока остальные отшагивали мили за пределами пещеры. В последний раз прежде, чем застёжка дёрнется на шее, а сама женщина пытается затянуть ворот мантии выше подбородка, она дотрагивается до новых ран, тут же с неприязнью одёргивая пальцы. И ведь едва ли она переживала о былой красоте, которую можно было увидеть, если отмыть да очистить Мелиссу от пыли, грязи и крови своих врагов.
Даже, если они доживут до того, что завершить миссию... оставаться на службе наёмником не только в Нексале, но и в любом городе по ту сторону Стены будет большой проблемой, а именно это давало ей деньги, репутацию и, главное, возможность узнать то, что могло ей помочь избавиться от проклятия. Как будет теперь?
Сколько у неё оставалось?
— М? — она оборачивается на Керли, морщит нос, будто пытаясь нащупать слова, повисшие в воздухе, но ушедшие от внимания Битрис. — Да, — женщина кивает, а затем спустя секунду кивает ещё раз, — да, ты права, — и с ещё небольшой паузой негромко добавляет: — спасибо.
Ей и самой было бы трудно сейчас ответить, за что именно, задайся Ворон вопросом вслух. Пусть с момента, когда они пересекли Стену как единый отряд, из всех них рыжеволосая выбрала Мелиссу в качестве... Энви хмыкает себе под нос. Кого? Напарника? Соседку по палатке? Подружку? Их точно можно назвать коллегами, возможно, с до сих пор открытым концом, учитывая план сработаться в будущем в том числе. Так или иначе, она сама не чувствовала от Керли такой враждебности, как могла бы. Единственное, что...
— Слушай, — она вдруг замолкает, когда понимает, что лагерь засобирался достаточно активно на то, чтобы углубиться обратно в копи прямо сейчас, так что тут же отмахивается, — а ладно. Потом, — ей бы хотелось узнать о произошедшем не только от Санса; как ей казалось, доверять Керли она могла многим больше и с удовольствием воспользовалась их связью.
Но не сейчас.
Поднимаясь на ноги, она вновь, стараясь не выглядеть слишком нервной, поправляет капюшон на своей голове, кидающий тень на лицо Мелиссы. В руках её — фонарь, на плечах — рюкзак, а бока греются от холода стали, которая готова вонзиться в любого врага на их пути. И пусть голова её не обрела спокойствие и вряд ли найдёт его в ближайшие часы, а то и дни, недели, здесь она умирать так просто не планировала. Светлые глаза уж было недобро блеснули, но затем Мелисса опомнилась: здесь они пытаются найти пристанище вместо очередной битвы. В последний раз перед тем, как вступить следом за Игургом по неизвестной дороге, она оглянула всю команду, задерживая взгляд на каждом.
Больше им нельзя терять голову; неожиданно женщина даже чувствует слабый укол совести перед виконтом и полуорком, которые видели того, чего не должны были. Казалось бы, с Керли и Сансом она была по времени ничем не дольше знакома, и всё же... лишний час в таком месте, как на мёртвых землях, внезапно сближал людей куда быстрее.
— Всем богам не имеет смысла, — задумчиво произносит Битрис, оборачиваясь на полуэльфа; Мэл оставалась верна своей богине, однако головой понимала, что вспоминать о Талоне сейчас вслух в копях другой силы было бы нелепостью, — но если ты вспомнишь для нас что-то о Грумбаре из своих школьных магических уроков, то будет неплохо, — Мэл смотрит выше, на вечные потолки, где едва-едва пляшут огоньки от её фонаря, — в конце концов, мы врываемся на его территорию без подарков и просьб о помощи. А стоило бы, если мы обратим его внимание на себя в ненужный момент, оказаться с ним по одну сторону...