Истребление местной нечисти началось несколько быстрее планов Императора. И все бы хорошо, не намереваясь эта нечисть истребить разведчиков в ответ. И хорошо было бы сидеть в кустах да отстреливаться от мерзких животных, но гонор снова и снова гнал молодого полуэльфа на передовую. Он уже забрал свою первую душу. Совсем первую: до этого Сансаниэлю не доводилось убивать. Прискорбно, что жертвой оказался жалкий гоблин, но зато смерть этого животного не могла пробудить в сердце аристократа ни капли сомнений и сожалений. Увидев падение синевласки потомок дроу проклял свою безрассудную наивность: эхинопс так и не научил странников что никому по эту сторону стены верить нельзя. За исключением тех, вместе с кем ты сюда явился. Быстрый взгляд направо, в сторону вороньей девы. Как ни странно, но сейчас эта лгунья казалась единственной, кому он мог доверять.
— Jälgi seda inimest maskis! — Эльфийский. Надежда на то, что не все смогут понять, но если чародей рискует разделить участь Мелиссы, то неплохо было бы иметь какое-никакое прикрытие.
Сансаниэль продолжал бежать вперед, выкрикивая слова плетения:
—Pancatva! – Взмах тростью, и в сторону двух ближайших гоблинов отправились струйки разъедающей плоть жижи. Распыляясь в воздухе редкими сгустками они вряд-ли смогли бы причинить серьезный вред этим крысиным детям, но зато должны были покрыть обоих.
— Nagaм. – И второе слово было не столь громким, но более решительным. Битва предстояла серьезнее, чем предполагал Дарксоул, и опаснее, чем он хотел бы. Жаль, что он не успел восстановиться после дома Бернулли. Очень жаль, что он потратил часть своих сил на лечение безродного калеки. Но силы еще оставались, и выложиться заклинателю предстояло на полную. Над телом Мелиссы возникла уже знакомая некоторым спутникам призрачная кобра, будто защищая тело девушки. Волшебная, неестественная змея грозно, пусть и беззвучно, разинула пасть на ближайших охотников, демонстрируя свои зубы, и в выпаде бросилась на одного изних, буквально тараня собой.