Полукровки унаследовали свойство, которым были одарены их предки-долгожители: по ним было сложно определить возраст. И все же Сансаниэль умудрился себя косвенно выдать в желании оставить последнее слово за собой. Она обернулась и пронзительно глянула на него с выражением, будто проглотила лимон. Спустя несколько секунд Керли ответила:
— Не могу сказать, что мне льстит Ваша заинтересованность моей персоной, но впредь рекомендую Вам сосредоточиться на более важных вещах.
Пока Битрис рассматривала золотой кулон, а Санс прятал загадочную находку в бутылке, менее претензионные из отряда молча поделили горстку серебряных монет. Керли без энтузиазма отметила, что этого едва хватит на ночлег в таверне. И ради этого стоило рисковать жизнью?
Рассуждения синеволосой по дороге к следующему поселению Керли почти не слушала. Из раздумий ее вывел вопрос, напрямую обращенный к Ворон. Охотница с шумом выдохнула воздух и направила тяжелый взгляд на Мелиссу. Зачем она об этом спрашивает? Ставит под сомнение способности Норлинг управлять воронами? Они что, шутка для нее? У Керли было четкое ощущение, что вопрос задавался с подвохом, а потому следовало обернуть ловушку против того, кто ее поставил. По этой причине она не стала изменять своим принципам, которые звучали примерно следующим образом: «Напади на это первым, чтобы оно не напало на тебя.»
— Мэл, присмотрись, это не почтовые голуби. — Нахмурив брови, ответила Ворон, вместо рассказа о том, что ее мрачные спутники - это не какие-то обычные пернатые создания, а духи леса, его санитары и стражи, с которыми у Керли существовал давний контракт. Никто не нуждался в этих оправданиях. Даже самим птицам было все равно. Они сидели на черных крючковатых ветвях, напоминавших руки сухопарой старухи и чистили перья, меланхолично поглядывая в сторону красного зарева.
Поняв, что она довольно резко оборвала разговор, Керли не придумала ничего иного, кроме как устремиться вперед, направив свое внимание на изучение местной фауны. Пока они двигались по давно заброшенному тракту на юг, она рассматривала практический каждый кустик, мимо которого проходила. Женщина не хотела верить в то, что за весь путь им повстречается один лишь бесполезный бурьян и поначалу ее попытки попытки найти что-то иное могли показаться отчаянными. Она часто сходила с дороги и руками раздвигала кустарники, выискивая хищным взглядом знакомые формы растительности. Об этом она поняла, когда даже Хром не выдержал и поинтересовался, чем это она занимается.
— Леса враждебны для тех, кто привык жить в стенах города, но длятех, кто проявляет к нему уважение и внимательность, он способен даровать свои уникальные сокровища. — Не поднимая глаз на рыжего, она процитировала слова эльфа Мэрита, своего ментора. Керли не ожидала, что ее поймут и, как собака-ищейка, продолжила водить носом из стороны в сторону. Как ни странно, но характерный аромат растения она уловила до того, как обнаружила его острые лепестки, напоминающие цветок.
— Uskumatu! Kanep! И так много. — Присев на корточки, она сжала стебель пальцами и сорвала растение. С такой находкой продолжение для обещало быть более жизнерадостным. Уголки губ женщины устремились наверх.
«Керли, до чего же ты злая.» — Наблюдая за подростком, молвил друид.
«Это не я злая, это жизнь такая.» — Огрызалась юная девушка, пока загоняла мечи в тренировочное пугало.
«Ладно, ладно. Ты знаешь, у меня есть план, как сделать тебя добрее и веселее.»
«Ой отстань! Эти твои мухоморы тоже были "веселыми"!»
Вскоре, помимо травы для курения, она нашла и то, что можно было применить в изготовлении снадобий.