Аккуратно зацепив палочкой, Алира извлекла из истлевших останков золотой медальон на цепочке - похожий был у Клио, вот только ее амулет сделан явно не из золота. Во времена до Дня Боли и Гнева с драгоценными металлами было в известном смысле попроще - никто еще на рассматривал их в перспективе торговли с внешним миром. На взявшемся окисью медальоне был изображен традиционный для аэлиситок символ - чаша. Целая чаша, не треснувшая, какой она стала после страшного ранения Дарующей Жизнь. Все это было вроде бы неудивительно и предсказуемо. Непредсказуемым оказалось то, что Клио при взгляде на медальон "поплыла" - стала оседать на землю с закатившимися глазами, даже не пытаясь рефлекторно цепляться за плечи подруг или деревья. Падала словно подрубленная...
Тела не чувствую. Все, что ниже шеи - словно не мое. Зато челюсть пульсирует ослепляющей болью. Аэлис, как же больно и страшно. Фатима будто знала, что делает: два удара лишили меня возможности творить любые заклинания. Сперва бронированный кулак прилетает в лицо, а затем уже ее боевой молот точным движением перебивает мне хребет. Фатима, истовая рамонитка, дочь нумантийской рабыни, добравшаяся до Купола в одиночку в двенадцать лет - и ставшая одной из самых преданных его защитниц. Прекрасная и отважная, она так легко сломалась и поддалась зову Твари. Почему? Почему она? Я сомневалась в себе, молодой, неопытной, взятой в отряд лишь потому, что умею сносно заживлять боевые раны. Но я верила в своих Сестер - Сестер, которые так неожиданно меня предали.
Те чары, которыми он подчинил себе моих соратниц - я их практически не почувствовала. Был какой-то импульс, побуждающий склониться перед Тварью, но его легко можно было стряхнуть усилием воли - а в следующее мгновение я падаю на землю от страшного удара Фатимы. Женщины, которая пять минут назад сжимала ободряюще мое плечо, и обещала, что все будет хорошо...
Мне страшно прислушиваться к тому, что происходит с Сестрами. Тварь выкрикивает омерзительные ругательства и непристойности, быть может, пытается с ними совокупиться - если у такого чудовища это вообще может выйти. Нет, не хочу, не хочу, не хочу... Что же произошло, почему все они так легко пали? Что отличает меня от них? Думай, аэлиситка, думай. И продолжай притворяться мертвой - быть может, когда все закончится и Тварь уйдет, ты сможешь сосредоточиться и произнести исцеляющее слово даже с перебитой челюстью.
Что такое? Он бросил развлекаться с Сестрами? Его зловонное дыхание у моего уха. Чего он хочет? Спрашивает, какова на вкус моя вагина? Аэлис, да что же это за бред, что за кошмарный сон такой?!
Я поняла! Поняла! Фатима, Тереза, Гертруда - все трое отличаются от меня одним: они рождены вне Купола, и лишь у меня одной есть две матери. Вот поэтому они сломались и обезумели. Нельзя было пускать их в этот лес, нельзя! Богини, если вы меня слышите, если меня слышит кто-нибудь - рожденные от мужских чресл женщины фатально уязвимы в этом проклятом месте. Пусть те, кто пойдут вслед за нами, знают об этом!
Прощайте и простите, Аэлис, Рамона, мамочки, наставница, все, кого я любила и кто любил меня. Надежды нет, я не знаю, зачем Тварь ворочает мое тело, знаю лишь, что обречена...