- Белая, говоришь? - кажется, Альба восприняла слова Ясены буквально, и ненадолго призадумалась, перебирая в памяти всех их общих светловолосых знакомых, так что на вопрос о войне ответила Лейре:
- А вот тут одни Богини знают, чем все обернется, серьезно. У Старших суета всю ночь и все утро, движения всякие непонятные, войну они себе точно не так представляли. Может, и правда сейчас всю музейную коллекцию раздадут ополченкам, если всерьез воевать придется, а может - ничего и не поменяется.
- Да фига с два Джемайма хоть один меч уступит без боя, - возразила Альба. - Вся на черную желчь изойдет скорее. Как бы нам тут не пришлось в музее держать оборону против всей Старой Крепости...
Бардесса даже нервно хохотнула, ибо пришедшая в голову мысль, учитывая характер их начальницы, не казалось совсем уж нелепой, и когда Лейре попыталась ее урезонить, чтобы та не говорила глупостей, она не упустила возможности подколоть рамонитку:
- Не, ну тебя, конечно, это вообще никак не затронет - будешь и дальше переписывать свои эротические романы, - и, отметая всякие возражения, Альба стала декламировать:
- Попервой ведьмы оные тычут друг дружке перстами в срамные дырищи, покель те не намокнут и не станут смердить рыбьей требухой. Опосля того лезут в срам устами нечестивыми да лакают бабье семя, аки псы. А как напьются вдосталь - так ложатся одна на другую, чтобы срамом соприкасаться, и мокрыми теми дырами трутся, но, распаленные дэвьей нечестивой страстью, не могут похоть свою погасить, и начинают тогда сызнова друг дружку тыкать, потом лизать, а потом опять щелями грязными потираться... - рыжая кудряшка наизусть цитировала омерзительные слова, ни разу не запнувшись и не отвлекаясь на попытки Лейре ее перебить.
Во Дворце Щитов была своя небольшая библиотека, состоявшая в основном из дорогих на вид фолиантов, которые эффектно смотрелись в музейных витринах, однако содержательной ценности не имели. Эти фолианты Джемайма категорически не позволяла выносить за пределы здания, мотивируя это тем, что в других библиотеках со старинными томами никто не умеет обращаться достаточно бережно. Поэтому в штате музея состояла рамонитка Лейре, чьей задачей как раз и был разбор книг из хранилища, их копирование и учет для Храма. Сейчас она работала над манускриптом под названием "Правдивая повесть про град нечестивых язычниц, зовомый Куполом, про нравы и обычаи его насельниц, которую со слов свидетелей составил брат Геронтий Массинийский". Книга эта, написанная сто лет назад, во времена, когда практически никаких достоверных сведений о Сестрах во внешнем мире не было и быть не могло, не имела ровным счетом никакой познавательной ценности: почти все в ней описанное было выдумкой того самого Геронтия. Например, Куполу там отчего-то приписывался феодальный строй, при этом автор утверждал, что пашущие землю Сестры называются баронессами и герцогинями, а те, кто управляет ими, напротив, мужичками и крестьянками. Некогда захваченная в замке барона Ойля, "Правдивая повесть" была надолго забыта после первого ознакомления с нею рамониток, и только сейчас до нее дошли руки у переписчицы, ибо даже такой вздор должен иметься в храмовой библиотеке минимум в одном экземпляре. Как оказалось, Геронтий Массинийский более всего обожал описывать религиозные ритуалы и формы поклонения Сестер Богиням, причем все эти ритуалы имели сексуальный характер. Порой трактат выглядел как форменная порнография, в совершенно блевотном стиле. На беду, Альба поинтересовалась, чем же занимается ее коллега, прочитала кое-что из переписанных фрагментов, и пришла в форменный восторг. С ее памятью было легко заучивать "Повесть" целыми страницами, и за рабочий день она могла к месту и не к месту процитировать Геронтия минимум раз пять.
Лейре дослушала подругу, сложив руки на груди:
- Слушай, давай я тебе перепишу отдельный подарочный экземпляр, но с условием: ты перестанешь зачитывать это вслух, а? Яс, а тебе лучше идти разложить все свое на рабочем месте, чтобы было видно, что ты все утро усердно работала. Тебе, ленивая задница, к слову, тоже - или ты всерьез надеешься, что брони из музея конфискуют, и чистить их больше не понадобится? Кираса стальная умбрийская, выгравированный герб, инвентарный номер 1986, сама себе не начистит - а ты ее клятвенно обещала сдать еще на прошлой неделе, забыла? - рамонитка продемонстрировала, что не одна Альба имеет прекрасную память и достаточно свободного времени, чтобы интересоваться чужой работой.
Скривив такую физиономию, будто ей надо пережевать целый пучок щавелевых листьев, рыженькая отправилась в свой зал: у нее и в самом деле забот с чисткой доспехов было не меньше, чем у Ясены с клинками, а вот с усидчивостью и терпением были очень большие проблемы.