- Ау! - вскрикивает Дина от неожиданного шлепка, рефлекторно выбрасывая руку, чтобы схватить кисть шалуньи, но затем соображает, что обе ладони бардессы у нее на виду. - Ах вооот оно что...
Она глубоко вдыхает от нежного поцелуя в шейку, благодарно гладит Ясену по мокрым волосам, затем с чувством "перед смертью не надышишься" впивается в губы любовницы. Чуть отстранившись, хмурится, потом пальцами снимает с липкой щеки бардессы светлый изогнутый волосок:
- Это, кажется, мое? Я помогу тебе, конечно, только нам надо сначала ополоснуться, а то вода уже кончается, - кажется, поток из кадки и в самом деле начал слабеть.
Подмывшись наспех, девушки покинули душ и вернулись в дом. Сборы Ясены много времени не заняли, хотя без забавных моментов не обошлось. Собирая с табуретов, кровати и пола одежду, Дина подняла две пары совершенно одинаковых трусиков - льняных, белого цвета, стандартных, с ткацкой мануфактуры под Старой Болотиной. Учитывая схожую комплекцию девушек, определить, какие кому принадлежат, было весьма затруднительно: сестры из ткаческого содружества умели делать прочное и удобное нижнее белье, но вот разнообразием их изделия, мягко говоря, не отличались. Словом, не без шуток и подколок, но девушки кое-как сумели рассортировать одежду по принадлежности и приготовиться к новому дню - рабочему для бардессы и выходному для Дины. Когда Ясена застегнула последнюю пуговицу, повисла ненадолго неловкая пауза. Наконец, лесорубка решилась:
- Слушай, я понимаю, ты бардесса, да и у меня тоже образ жизни такой, что... В общем, все с нами ясно, но ты бы не хотела как-нибудь еще встретиться, посидеть?.. Ты очень... яркая, да. Наверное, и подруги у тебя тоже все яркие и интересные, и каждая готова скрасить твой вечер, но, если тебе было со мной хоть немного хорошо, если ты не против повторить - было бы здорово, - отведя глаза, Дина обхватила пальцами края столешницы и сжала их до побелевших костяшек.