Оставшийся без поддержки своих миньонов, израненный до полусмерти лютоволк едва держится на ногах, и, кажется, теперь, на пороге гибели, он начинает руководствоваться не злой мистической волей, что довлеет над Скверным лесом, но обычным звериным инстинктом - тем самым чутьем, что подсказывает: четверка двуногих с острым железом в руках и жестокими магическими проклятьями на устах, явно не годится в качестве семейного обеда. Единственным вариантом спасения было рвануть в чащу, пока еще жив и способен передвигаться. И вожак рванул... точнее, попытался: как только он повернулся незащищенным боком к Зарифе, та, сосредоточенная на одной мысли - не дать клыкастому обрушиться на израненную подругу, сделала молниеносный выпад мечом в мягкое брюхо, выпад по всем правилам, с оттяжкой, выпуская наружу всю требуху лютоволка. Рухнувший набок хищник протяжно и совсем не по-волчьи завизжал в агонии, переходя постепенно на хрип, затем дернулся в последний раз, суча огромными лапами, и издох.
Под пологом Скверного леса наконец-то воцарилась тишина.