История XXI. Тингиз.
Ветер в лицо.
Стук копыт.
Проклятия в спину.
Твой план сработал — проклятый выронил лук, лошади отшатнулись. Вот только хватит ли тебе времени?
Хватит ли твоему коню сил?
— Не уйдёшь!
Свист аркана. Мимо! Вонзаешь нож коню в шею, как когда-то показывал отец. Быстрее! Быстрее!
Говорят, нельзя уйти от стрелы. Внутренним взором ты видишь, как спешивается тот, кого ты хлестнул плетью в лицо, как поднимает лук, накладывает стрелу, натягивает тетиву.
Не слышишь щелчка выстрела — в нескольких шагах впереди тебя с визгом впивается в землю стрела.
Ветер в лицо.
Слезятся глаза.
Ты не заметил, когда именно они отстали, но навсегда запомнил чувство победы... Ты оказался ловчее врага, сильнее врага, хитрее врага...
И когда ты рассказал отцу о случившемся, он поднял за тебя чарку с овечьим молоком.
— Пора сделать тебе лук.
Сказал Аранак’Зур.
Первый лук — для мужчины важнее чем первая женщина, важнее чем первый конь, важнее чем первый клинок. Без всего остального можно прожить, но лук делает тебя воином. Если ты не воин — ты просто мясо.
Изготовление лука длительный процесс. Каждый лук — это жизни зверей. Сперва следует обработать деревянное основание, соединить его с брюшком из бычьего рога, затем нанести в несколько слоёв прокладку из конских жил, соединив ее с костяными ушами и рукоятью... Твоё оружие кроме того будет содержать золотые пластины — знак твоего происхождения,
Воедино же все элементы соединяет жидкость, получаемая при вываривании шкур.
Изготовление лука — обращение жизни в орудие смерти. Подобное волшебство подвластно немногим семьям, и владеющих им запрещено убивать под страхом истребления рода.
После обещания отца ты ждал несколько месяцев, и, наконец многоумный хозяин луков сообщил, что оружие готово. Прежде ты часто разглядывал отцовский лук, длинный веретенообразный, словно сделанный из тщательно окрашенного дерева — и все же получив собственный, ты, особенно поначалу, часами мог сидеть и просто рассматривать его, дивясь, какое волшебство могло спаять воедино плоды стольких смертей.
Затем началось твоё обучение. Настоящее обучение — ты мигом понял, что вся твоя подготовка на детских, деревянных луках, не стоила ровным счетом ничего. Мужской лук — важнейшая из тайн, ибо его защищает древняя магия.
— Смотри, — говорил отец, — таково волшебство лука, что в руках недостойных он бесполезен. Дай его рабу — раб его не натянет.
Конечно, ты не дал своё оружие рабу.
Пробовал сам — тщетно! Тебе не хватало сил.
Тогда отец показал тебе, как натягивать лук используя ложную тетиву и палку.
Как целиться из седла, удерживая лук не прямо, а чуть по-диагонали.
И, наконец, преподал главный урок.
— Воин не воин, пока никого не убил.
Сказал Аранак’Зур указав на одного из рабов.
Мгновение ты колебался, ведь этот человек ничего тебе не сделал. Мгновение, которого отцу оказалось достаточно — он дал тебе подзатыльник.
— Ты воин. Ты гунну. Ты берёшь то, что твоё по праву. Запомни, сын, сдержанность — вот единственный порок.
Ты натянул тетиву и выстрелил.
Вторая из Четырех Великих тайн покорилась тебе.
С тех пор много раз вставало и заходило солнце.
Мальчик стал мужем.
Новые шрамы украсили твоё лицо.
Умерла родами мать. Умер младший брат. Умер дядя. Умерли многие уважаемые воины, достойные твоей крови.
У тебя начинала пробиваться борода.
Ты шёл за Ордой.
И Орда вела тебя.
Вела в земли неведомые, враждебные.
Ты хорошо помнишь свою первую битву — она случилась через пять зим после того, как ты получил лук. Ваш путь на Запад только начинался — Варкана осталась со стороны рассвета, но и солнце пока опускалось в степь, а не в Ахын.
Местные земли слабо отличались от привычных тебе, за одной деталью — некое племя считало их своими. Эти «аланы» выступили против вас. Обычно, тебя не брали в войско — мелкие стычки происходили то там, то тут, но аланы предпочитали с каждым годом просто откочевывать дальше на запад — а тут вдруг наметилась большая битва, и отец велел собираться всем мужчинам.
Никогда прежде не видел ты столько хунну! Вас были сотни, тысячи. Всадники в костяных доспехах и деревянных масках напоминали злых духов — и даже ты невольно почувствовал трепет. Что до врагов — их тоже было множество, может даже больше чем вас, и все же они ощущали ужас...
В этом ты был уверен.
Аранак’Зур вёл одно из знамён — и тебе выпало место в задней линии, с другими юношами, пока не убившими ни одного врага. Заранее вырезали вы на древках стрел личные символы. Вы знали — кто отыщет свою стрелу в теле алана, станет мужчиной.
Ты подтянул ремень на плетёном щите. В сражении щит будет висеть на плече, вряд ли ты его ещё поправишь.
— Ур-р-р!
Рявкнул отец.
— Ур-р-р!
Эхом ответили гунну.
Вдали попятились вражеские кони.
Навстречу вам выехали несколько стариков без оружия. Они что-то кричали на незнакомом языке.
— Ур!
На сей раз коротко скомандовал отец.
Стрелы взвились в воздух.
Ты хлестнул жеребца.
И началась битва.
Не было у того сражения названия, но ты бы назвал его «Битва удивлений».
В первый раз удивился ты, видя, как покатилась на вас волна конников в чешуйчатой броне — отец немного рассказывал тебе о тактике, и ты знал, что послать лучшие силы в первой волне расточительно, да и глупо — вы просто разбились на два крыла и осыпали аланов градом стрел. Луки ваши били дальше, так что вам достаточно было просто отступать, ждать, пока вражеские лошади устанут.
Во второй раз ты удивился, когда вдруг осознал, что чётко понимаешь происходящее. Так уж ты был воспитан — тебя можно было разбудить среди ночи, и ты чётко знал, что каждый род в войске всегда выполняет одну и ту же задачу. Для вас сражение не было хаосом и мешаниной конских тел с людскими — вы сходились и расходились, отступали и наступали, разбивали вражеские силы на части, которые расстреливали из луков...
В третий раз ты удивился, когда увидел, что враги очевидно совсем не понимают, что происходит.
В четвёртый раз — когда выстрелил в человека и тот упал.
И наконец в пятый — когда что-то ударило тебя в грудь, да с такой силой, что ты едва усидел в седле.
После битвы вы послали презренных обобрать тела.
Трофеи рабы принёсли отцу.
Тебе досталась голова.
Голова какого-то алана, порядком припеченная солнцем.
Голова, из глаза которой торчала одна из твоих стрел.
Приглядевшись, ты понял, что это женщина.
Не то, чтобы это имело значение.
Враг есть враг.
Вскоре, тебя опоясали мечом, и укрыли маской лицо.
Кам объяснил — духи боятся сильных людей.
Маска нужна, чтобы они не увидели тебя из воды.
Ещё кам научил тебя молиться.
— Обнажи клинок. Направь в небо. Обещай духам жертву если они помогут тебе. Но помни — духи презирают слабых. Потому обещав пригрози им. Скажи, что сделаешь если они не исполнят волю твою.
Ты ответил, что это очень похоже на то, как отец учил тебя говорить с людьми.
— Да, — ответил кам, — именно так.
Теперь ты был воином. И вождем — просто пока маленьким. «Гейр» — не «Зур». Молодые хунну следовали за тобой. Часто, когда Танри ставил Орду на зиму, и вы рассыпались тысячей лагерей — ты уводил людей дальше на запад, дабы обрушиться на какое-нибудь аланское стойбище.
В таком набеге познал ты последнюю, Четвертую тайну.
Ты преследовал женщину. Ударил ее плетью. Она упала.
Ты уже приготовился пустить на неё коня, когда вдруг повинуясь какому-то инстинкту, потянул на себя поводья. Спешился.
Прижал визжащее от боли и страха тело к земле.
Одним движением разорвал платье.
Спустил штаны.
Женщина больше не сопротивлялась.
Только тихо скулила, иногда норовя завыть — тогда ты успокаивал её кулаком.
Ты закончил дело коротким ударом меча.
Теперь ты знал, зачем нужны женщины, и в чем их тайна.
Набег принёс небольшую добычу, но подарил тебе неимоверно больше.
Едва поклонившись отцу, и поднеся ему дары, ты отправился к каму.
— Я больше не Тингиз Ойлан’Зур, мудрец. В этом мире для меня не осталось тайн. Отныне я Тингиз Гейр.
Ты больше не спрашивал.
Теперь ты знал, что спрашивают слабые.
Ты заявил своё право — и готов был убивать за него.
Кам молчал. Взгляд из под костяной маски сверлил твоё лицо, выискивая малейшие признаки слабости и не находя их.
— Возьми себе жену, Тингиз Гейр.
Наконец, сказал колдун.
— В этом мире хватает тайн.
Ты сплюнул.
— Я не спрашивал твоего мнения. Я не хочу чтобы ты говорил, старик. Пусть говорят кости. Их я желаю услышать.
Старик бросил кости.
И кости поведали твою судьбу.
Ты задумал новый набег.
В земли Заката. Так далеко прежде никто не заходил.
Те из аланов кто оказались достойны стать хунну, говорили, там находятся «города» копающих землю. Незнакомые названия с трудом выговариваются: «Фанагория», «Гермонасса»... Ты не будешь ломать язык. Возможно, вырывать кому-то, но точно не ломать собственный.
Потому ты придумал «городам» новые названия: «скот» и «рабы».
Звучало намного лучше.
Ночь. Кам в окружении пляшущих калек бьет в бубен. Он поёт — как поют колдуны, без слов, на языке духов.
Ты стоишь по пояс в воде — тебе подносят конскую кровь в чаше.
Мажешь себе лицо.
Остальное пьёшь.
Вода принимает тебя.
Тени поднимаются от илистого дна.
Духи боятся тебя, Тингиз Гейр.
Теперь они будут ещё и служить тебе.