Рожденный где-то в бескрайней степи. Седло стало его родиной. Орда - семьей. Весь мир под Кюк-Тенгри - домом. Или не весь? Дом там, куда ступает верный конь. Где земля бьется из-под копыт. Дом - там где орда. И целый мир - там же.
Тингиз Ойлан’Зур не жаловался.
С самого детства — никогда.
Ибо он есть хунну.
И хунну есть Тингиз Ойлан’Зур.
И сейчас, стоя напротив, трех юношей из проклятых, Тингиз не потупил взгляд, не отвел его. Он ровно смотрел на беглецов, и синее небо степенно проплывало в его глазах. В них не было страха и робости. Ровно как не было ненависти и презрения. Подобно бескрайней степи Тингиз смотрел на проклятых, будто и не грозили они ему смертью мгновение назад. Так смотрят на угасающее пламя костра запоздавшим вечером. Так смотрят в бескрайнюю даль, вслед за ушедшими на войну мужчинами. С налетом печали, но твердо и ясно.
Много лун назад отец сказал: «Ты носишь золотую тамгу. Сейчас даже последний из чёрного люда выше тебя. Потому что он воин. Он укротил жеребца плетью, а людей стрелами, он приручил женщину и поднял меч к вечному синему небу. Так почему ты носишь золотую тамгу? Потому что если ты окажешься недостоин, то тебя просто зарежут за эту тамгу. И это будет значить, что ты не мой сын. Что ты не гунну».
И отец был прав. Как и всегда. Вот они, последние из черного люда, стоят напротив и жаждут заполучить золотую тамгу. И если Тингиз отдаст то, что они просят, - окажется не достоин своего отца, своего имени. Он больше не будет хунну. Но он это не сделает, потому что он - Тингиз Ойлан’Зур, Тингиз Сын Вождя, старший из сыновей Аранак’Зура. Он скорее умрет, чем опозорит отца и свое племя. Но их было трое, и они были старше. А Тингиз не хотел умирать. Он еще не убивал людей равнин, не познал три тайны мужчины и не отомстил за мертвых. Вся жизнь была впереди, но он не знал жизни без орды. И не желал знать.
Когда-то отец произнес: «Мертвых кладут под камень, и небо не видит их. Небо видит только победителей. Иногда чтобы победить нужно бежать. Иногда прятаться. Хитрый победит свирепого, свирепый победит прозорливого, прозорливый победит хитрого. Сочетай в себе все три доблести — и никто, никогда не справится с тобой».
И эту мудрость Тингиз носил в себе много лун. И когда духи воды испугались его - сын Вождя лишь сильнее уверовал в правдивость слов. И сейчас, стоя напротив трех беглецов, он чувствовал уверенность. Уверенность в том, что задумал осуществить через два удара сердца.
Раз. Рука ложится на золотую тамгу. Хитрость.
Два. И конь несется на всем скаку вперед. Свирепо и неотвратимо.
Три...
Три?