Вот и закончилась гать вычурных фраз, вившихся по топи жизни. А впереди все как всегда, до самой последней страницы – кровь, кровь, кровь… Паршиво, конечно, но выбирать не приходится. «Соглашайся, а то больно будет!» – хлопочет крыльями тугой комок страха в горле. – «А вот хрен, живой не дамся!» - вопит гордыня. – «Рывок, плеть вокруг горла, дернуть – и он умрет!» - шипит злоба. Столько путей, столько действий, а выбрать надо один. Здесь и сейчас.
- Дурр! – раздается звонкая команда, привычная тем, кто видел караваны, медленно идущие от самого Дун-хана до Искандерии. Так укутанные в пестрые халаты бородатые погонщики с кирпичными лицами, стертыми тысячами ветров, останавливают верблюдов. Так приказала остановиться своим арабкам царица. – Не вмешивайте себя в эту грязь, если я вам не дороже сердец!
Глупостью ли было отказаться от помощи воительниц, а значит, точно проиграть бой? Наверное, да. Только если они откажутся биться за нее, будет еще хуже. А если и согласятся, то справятся ли пешими против готовых к бою римлян? Вряд ли. Их жизней было не жалко, как и не жалко тех, кто попытается исполнить приказ магистриана. Вот только никакого смысла устраивать резню не было: это просто никому не поможет. А вот отказ от полноценной баталии мог помочь: если все случившееся – всего лишь отвратительное недоразумение, козни Шери и подозрительность Скорпиона.
- Взять живой? – рыкнула Львица. – Ну-ну! Угрозам подчиняются только трусы. И сдаются трусы. Хочешь мою камчу? Так попробую отними!
У плети, как оружия, есть один большой плюс: солдаты не приучены ей противостоять. Когда вместо клинка вьется жалящая, непредсказуемая, оставляющая болезненные следы змея, те, кто привыкли к пиршеству стали, попросту теряются. Но есть и минус – смертельный удар ей нанести сложно. А значит, придется не только танцевать так, чтобы никто не смог подобраться вплотную и повалить, но и постараться обезоружить хоть кого-то. На ее стороне – приказ брать живой. И помогать ему лахмидка не собиралась, готовясь драться до последнего, хоть зубами и клыками.
«Смотри, Господин Мудрости! Твоя непутевая проклятая дочь идет к тебе! Пускай я одержима, пускай за моей спиной тень дэва – я не буду взывать к ней. Ты будешь моим щитом, кровь язата – доспехом, клинком же станет моя воля. И да прольется кровь на землю! Пой, барбат, стучите, таблы, плачь, ней! Фейруза идет в свой последний танец!»