— Фей... мар?
Что произошло? Где закончилось озарение и началось... это?
Архип закашлялся и сплюнул лишнюю влагу, скрючившись на один бок и поджав локти к коленям. Во рту, в горле, в желудке — всё плыло, качалось. Хотелось кашлять и кашлять, а ещё тепла, а ещё схватиться за что-то, чтобы меньше трясло, чтобы земля не съезжала медленно из-под тела.
Он жив. Он спасён. Ещё побарахтается на своей службе.
— Кх-кх-кх... один... кх-кх, один мой лук — теперь твой, — с трудом произнёс сагиттарий, сумев под конец фразы сфокусировать взгляд на лице своей спасительницы и сменить позу на более подобающую выражению благодарности: сел на колени, уперев в них ладони и сильно сгорбившись, — но не только. Кх. Я запомню это.
Архип кивнул и с облегчением опустил голову, скрипнув от холода зубами и обхватив себя руками за бока. Было и ещё кое-что, что ему стоило запомнить.