Минуту назад Марк с тройкой своих пассий вернулся к столу. Застегивая фибулу своего плаща, уселся он на почётном месте, а вокруг расположились арабки. Он шептал им что-то страстно и, хоть они сами едва понимали слова, заставлял их улыбаться и хихикать. Марк улыбался и сам, и было в его улыбке какое-то величественное достоинство, что подобает, пожалуй, только богам и августам.
Теперь стих смех, пропали улыбки. Но Марк, чьё чело омрачено беспокойством, все ещё шепчет что-то одной из своих любовниц, той, что лучше всех понимает латынь. Лаконичный вопрос. Затем ещё один. Арабка отвечает покорно и указывает на кого-то из своих сестёр по оружию. Марк Аврелий Контаренон поднимается на ноги, прикасаясь кратко к рукояти кинжала на поясе, а затем решительно выходит вперёд.
Он выхватывает одного из легионеров из толпы и отдаёт ему приказ:
- Немедленно отправляйся к магистриану. Сообщи ему, что среди людей регины Фейрузы ссора. - супернуменарий глядит на ворожея Тиеста, - Из-за серебра и злата. И они вот-вот готовы схватиться за ножи. - оборачивается к легионеру и хлопает его по плечу: - Беги!
Взгляд Марка скользит по гребцу, к которому обратился Адельф. Он слышал просьбу целителя к нему, но одному из рабов Марк Аврелий доверять не намерен.
Марк делает ещё несколько шагов вперёд, становится почти между возмущённой толпой за спиной Тиеста и отступающими прочь арабскими воительницами. Взирает на первых, но не позволяет оказаться за собственной спиной и вторым. Поднимает руку.
- Легионеры! Ко мне! - снова командует он, - Все остальные! Стоять!
Он останавливает взгляд на Тиесте, смотрит прямо в глаза колдуну.
- Именем Августа я приказываю: стоять!