Язычники
Идею Тиеста устроить состязание солдаты подхватывают одобрительными возгласами. Мигом сбрасываются туники, за ними к изумлению Эморри следуют набедренные повязки. И Тиест, и Марк невозмутимо и даже с каким-то энтузиазмом снимают одежду, словно так и надо, словно это совершенно нормально! Не то, чтобы германец никогда не слышал о подобном — от саксов он слышал, как пикты, желая явить богам свою храбрость, идут в бой нагишом ища славной смерти. Но римляне! Тут уж невольно подавишься куском свиной ноги: «И они нас зовут варварами?» — судя по тому как округлились глаза арабок, они тоже не ожидали произошедшего. Только для них к изумлению прибавился ещё и совершенно женский страх. Мало ли что взбрело легионерам!
Ещё и слово какое-то странное произносят — ампедрония! Кого-кого они там собрались ампедронить?
Воины меж тем разбирают и зажигают факелы. Подходят к Аделфу, прося его как человека опытного и во всех отношениях почтенного, быть им судьей.
Уж жрец-то конечно знал, что ампедрония — это бег в темноте с факелами. Зрелище исключительное по красоте, ведь что может быть прекраснее десятков, а в больших городах даже сотен быстро движущихся вместе огоньков, ночью напоминающих ползущего огненного змея...
Бежать решено было не вокруг всего острова, дабы забег не оставил состязающихся без сил для прочих забав, а всего-то сделать круг по северному берегу и вернуться в лагерь.
Тут уже и до арабок дошло, что планируется всего-то бег, так что и они присоединились к общей забаве, пусть и оберегая свою стыдливость от взглядов.
Всего пара минут на подготовку — и вот уже Эморри с Аделфом остаются в лагере совершенно одни, а прочь удаляется длинная вереница ярких огоньков...
Тамар, Аспург, Эрвиг
Тиха и холодна северная ночь. Серебристая вода в лунном свете ярко очерчивает два чёрных берега, неровные, словно зубья крепостной стены, вершине деревий...
Аспург, Тамар и Эрвиг сидят у одинокого костерка, вдали от всех.
Сегодня, они оберегают покой всего отряда. Появятся на северном берегу гунны или любые другие враги — и лишь от внимательности часовых зависит, как быстро об этом узнают у корабля.
Иногда ветер доносит с юга далеко разлетающиеся над водой обрывки языческих гимнов. Колышет ли что-то в ваших сердцах их напев? Или вы привыкли к совсем другим песням?
Не о богине — хоть едва ли хоть кто-то из вас понимал эллинскую речь и мог точно разобрать хоть слово.
О храбрых героях, что сожгут дом врага, уведут его женщин и скот.
Вы — воины.
Вы сражаетесь или пируете.
Но сидеть вот так...
Это необходимо, кто же спорит.
Необходимо римлянам.
Аспург разворачивает добытый ещё в Новиодуне кулёк, угощает всех вяленой кониной, пускает по кругу флягу с крепким пивом.
Может у вас и нет праздника.
Но когда вас больше одного — вы едины.
Вдруг! Чудо! Откуда-то из лесу высыпает не меньше, а то и больше десятка факелов! Стремительно приближаются!
Кто это? Они заметили ваш костёр? Время ли поднимать тревогу? Вступать в бой?