Чуть позже, тем же днём
Лагерь поднимается стремительно — под надзором солдат, рабы Фейрузы устанавливают палатки, ставят простенький забор и загоняют за него лошадей, разводят костры. Подготовка к празднику идёт полным ходом, но отнюдь не только предвкушение грядущего веселья волнует людей. Нет, происходит много чего весьма и весьма интересного!
Вот, Аделф уединенно метает в огонь внутренности одного из пойманных солдатами накануне голубей. Люди напуганы — не иначе колдует! Ведь если бы он желал принести жертву, то разве стал бы уединяться? Нет, что-то с этим человеком не так. Как он вообще выжил после страшных ранений, убивших бы любого другого?
Поразмыслив, язычники попросили возглавить подготовку к празднику Марка. Приглашение «колдуну» не отозвали — ещё проклянет — но отношение к хромому явно пошатнулось.
Все заметили стремительный уход митраистов и примкнувшего к ним Архипа. Против этого никто особенно не возражал, но лагерь как-то мигом сделался безлюден.
Ещё и Аспург с Эрвигом и Тамар уехали.
Луций не остался совсем уж один — с ним были Константин и десяток солдат-христиан. Однако, на фоне орды рабов царицы, магистриан уже не выглядел бы столь всемогущим... если бы не распоряжался этой ордой как своими людьми.
Удаление Фейрузы от принятия решений, рабы восприняли как явную неожиданность, и поначалу действовали неуверенно — но убедившись, что госпожа не появится, подчинились новому хозяину с той же готовностью с какой служили всем старым.
Только личная прислуга царицы, моряки и арабки, как бы повисли в неуверенности — но и они нашли себе занятия. Телохранительницы установили госпоже, и затем и себе шатёр и вернулись к привычной охранной службе, Саваг и его подчинённые начали чистить дно «Флавии» от наросших ракушек.
В общем занятия нашлись для всех.
На северном берегу Аспурга, Тамар и Эрвига ждала длинная прибрежная полоса. К западу от озера берег представлял собой длинную и узкую песчаную косу, прекрасно просматривающуюся из-за полного отсутствия растительности и ровного рельефа. С востоком сложнее — там берег почти полностью тонул в зарослях, так что случись кому переправиться незаметно, и у него будет множество укрытий.
Сама река — относительно мелкая. К счастью, ранняя весна исключала возможность пересечь ледяную воду вплавь.
Следуя приказу Луция, вы вернулись и легли спать.
Впереди — ночная вахта.
Бодрствовать когда все будут пьяны.
Сдержать удар, который невозможно сдержать.
Впрочем, возможно и не будет вовсе никакого удара?
Кто знает.
Над лагерем весело разносится запах готовящейся пищи. Жизнь кажется нормальной. В кои-то веки.
Митраисты
Спина Гектора ноет — тяжелый бич прошёлся по ней без пощады. То же наверное чувствуют и Гай, и Юний, и пара других «львов». Но с болью приходит и мрачное удовлетворение. Никто не обещал, что будет легко.
Скорее, обещано обратное. Тело слабо. Чувства слабы. Тело ноет — чувства сомневаются. Лишь воля и вера крепки. Лишь они заставляют взбираться на один холм за другим, не обращая внимания как весенний холод покалывает сочащуюся потом спину.
Наконец, вдали показывается львиный зев пещеры.
Но прежде чем ступить туда — очищение следует завершить.
Источник мал. Всего-навсего углубление в камне глубиной как раз в рост. Митра испытывает вас. Заставляет чувства трепетать при виде льдинок на поверхности воды.
— Митра презирает всё слабое, дрожащее, трясущееся, сомневающееся. Будь смелым. Зло проникает с чувствами — одолей чувства и одолеешь зло.
Тихо шепчет лучнику Феликс.
Гектор первым сбрасывает с себя одежду — к ужасу Архипа, никогда прежде не видевшего измученных самоистязанием спин «братьев» перед началом мистерии. И словно показывая, что никакая слабость над ним не властна, трибун первым с головой опускается в ледяную воду.
Руки и ноги сводит от холода. Голову словно сжал стальной обруч. Но вот, Татион вылезает обратно на камни и быстро обтеревшись, набрасывает на плечи белую тунику.
А затем к ужасу Архипа каждый митраист повторяет его поступок! Сначала деканы, потом старослужащие... Молодые явно боятся, боятся так же, как и сам лучник. Многие дрожат ещё до того, как хотя бы ногой коснутся воды.
Но Гектор не мигая смотрит на них.
Митра смотрит на них.
И никто не решает быть трусом перед этим неумолимым взором.
Архип видит как завершившие омовение братья под руководством Феликса тащат в пещеру тяжёлую металлическую жаровню. Другие же зачерпнув предварительно воды, дабы не осквернять священный источник, омывают жертвенную лошадь.
Но вот, повисает молчание.
Все взгляды устремлены на лучника — настаёт его очередь погрузиться в ледяную воду...