Новость о том, что Луций дал добро праздникам быстро разлетается по кораблю — и солдаты принимают ее как чашу с вином, отпивают немного общего счастья, с улыбкой передают весть дальше, а когда все уже чуть пьяны от радости, по кораблю вдруг разносится дружное
— Аве, Альбин! Аве!
На нижней палубе чуть вздрагивают от этого возгласа арабки, содрогнулся непривычный северный воздух, и сами демоны мрака в тот миг отступили перед внезапным единством римлян.
Общий крик подхватывают матросы, рабы, всякий понимающий латынь ловит себя на мысли присоединиться к нему.
— Аве, Альбин!
Но если для Луция проблема решилась, то для всех остальных она только начиналась.
Гектор
Ритуал требует пещеры. Пещера требует разведки. Разведка требует цели. Прямо по курсу лежит маленький, сплошь заросший островок — но отыскать там что-то кроме деревьев будет явно очень трудно. Куда перспективнее смотрится большой остров к северу, там есть холмы, а заросли в основном берега — и по косвенным признакам капитан сказал, что возможно разведчики смогут отыскать озеро, в котором можно спрятать корабль. Вот только так ли велика река, отделяющая этот остров от суши на севере?
На юге тоже есть большой остров, почти полностью зелёный. Там может быть все что угодно, вплоть до ещё одной кучи кровожадных беженцев, а вот пещера — не факт.
В любом случае следовало отрядить на разведку в выбранном направлении отряд.
Тиест, Аделф, Марк, Эморри, Аспург (а ещё Гектор с Архипом)
Сюрприз ждал и Метаксаса. Едва отзвучало громовое «аве, Альбин» как к колдуну подошла группа солдат.
— Мы слышали ты жрец и с помощью молитвы исцелил магистриана. Сегодня Венералии. Не окажешь ли ты нам честь вечером принести в жертву Венере пойманных нами голубей и разделить с нами стол?
Деревенщины конечно ошиблись, смешали воедино работу жреца и чародея. С другой стороны это важно для них — и согласившись, Метаксас мог завоевать себе ещё больший авторитет в глазах простых людей.
Впрочем, ничто не мешало и передать тяжелые жреческие обязанности умеющему их исполнять Аделфу, а самому побыть простым гостем.
Язычников не так много — это чувствуется. Всего человек пять солдат, горстка по сравнению с толпой христиан и митраистов.
Тем гостеприимнее оказалась эта кучка поборников традиций уходящей старины.
— Господин Аделф. Мы скромно просим тебя присоединиться сегодня к нашему празднику в честь Венеры и помочь нам в принесении жертвоприношения. Мы знаем о твоих ранах и смиренно готовы нести тебя.
Передал один из воинов архиатру.
Впрочем, и тем не ограничилось число приглашённых.
— Господин Марк.
С поклоном обратился один из солдат, подкараулив секретаря у шатра магистриана
— Как ты знаешь сегодня Венералии, а ты самый юный и благородный из почитающих богов. Мы просим тебя возглавить нашу процессию, когда сегодня вечером мы будем приносить жертву.
Пригласили и Эморри. На этот раз без церемоний, кто-то хлопнул его по спине и спросил почитает ли алеманн богов. Получив ответ — или даже не получив его, солдат торопливо оттараторит, де, раз теперь мы все служим вместе — то спекулятор приглашён на вечернее жертвоприношение Венере.
Для германца это несомненно шанс исполнить приказ Луция хоть немного сблизившись с людьми. Но, что ещё важнее, это шанс также сделать первый шаг к налаживанию отношений с богами...
Что уж совсем внезапно, язычники пригласили на свой ночной праздник ещё и Татиона с Архипом — митраистам не запрещено посещать праздники другим богов, а чтобы у воинов света была возможность избежать ложного выбора, солдаты решили начать праздник уже после заката, когда мистерия уже будет окончена.
Долго думали, звать сарматов или нет. Аспурга в итоге всё-таки позвали сходным с приглашением Эморри образом — не зря всё-такт языг шутил с легионерами за обедом.
А вот Тамар обошли стороной. Не столько потому что так уж возражали против участия рабыни — никто не дерзнул спросить Луция, отпустит ли он свою наложницу на вечерок в мужскую компанию.
Эрвиг
В твоём родном краю христиан было полтора человека. Никто толком не знал как устроена вера. Христианский Бог был Богом римлян, а сильнее римлян нет никого — но гревтунги наравне с ним почитали и Годана и Донара, суровых богов суровых северных земель. Никогда раньше тебе не приходилось выбирать между верой твоего отца и верой твоего народа — тем более тебе казалось, что при переправе обязавшиеся креститься готы скоро и сами придут к кресту...
Но сейчас, когда христиане собираются праздновать в одном месте, а язычники в другом...
Время сделать выбор.
Бог Рима — или боги этой земли?
Сын ты своего отца — или друг своего народа?
Время решать.
Луций
Решение связать место для высадки с местом для ритуала митраистов оказалось компромиссом, который приняли даже христиане — в основном из уважения к боевым товарищам. Но не следовало почивать на лаврах. Опаснее всего ситуация при которой язычники как обычно устроят пышную процессию с музыкой и танцами, а у христиан все будет до того скромно, что тем покажется, будто Луций не вполне понимает заветы... Впрочем, кого мы обманываем. Завидно попросту будет адептам истинной веры, а виноват как обычно начальник.
С другой стороны если сделать всё слишком роскошно, то люди опять же будут страшно недовольны — ведь Христианство это религия смиренных. И поди найди золотую середину между «религией смиренных» и «потворствуешь язычникам».
Так что к организации праздника следовало подойти серьезно, благо, декан Флавий Константин был готов всячески в этом Луцию помочь.
Клавдий
Сегодня у тебя именины, но едва ли кто- о вспомнил о них. Одна только рабыня Аттия поздравила тебя, ещё с утра, и подарила кусочек отложенной на чёрный день освященной церковной просфоры, да сестринский поцелуй в уста — что ещё есть у рабыни?
Остальные свитские не были христианами — Фейруза молилась пламени, Архип и Тиест язычники...
В общем, когда по поручению Луция Марк пригласил Клавдия «и всех добрых христиан, кого он захочет взять с собой» на праздник — это стало приятной неожиданностью.
Пусть повод и не именины самого архиатра, всегда хорошо в праздник быть среди братьев и сестёр по вере.
Но вот позвать ли с собой Аттию?
Девочка единственная вспомнила о твоих именинах, но она рабыня. Не оскорбится ли Луций?
С другой стороны, все мы рабы Божьи...