Пляшущая перед глазами дымка медленно, будто нехотя, рассеивается, словно уносимая вдаль ветром, и сквозь нее проступают две острые опоры, позволившие ей в час нужды не рухнуть на конвульсивно содрогающуюся землю – чьи-то колени. Не сфокусировавшийся еще взгляд скользит ниже по кривоватым крепким ногам, поросшим жестким темным волосом, чьи ступни теряются под кирпично-красным ободом ткани. «Это штаны», - отстраненно понимает Фейруза. Вот только выводов за этими мыслями никаких нет: разум медленен и неспешен, как застоявшаяся вода в давно нечищеном арыке.
Арабка впивается взглядом в крепкие икры, словно в них скрыт ответ на все тайны мироздания. Она вцепляется в них до посветлевших костяшек на пальцах, как в последнюю надежду – так застигнутый самумом караванщик сжимает в пальцах шерсть своего верблюда, моля Ахура Мазду, всех богов румов, греков и любых других народов о том, лишь не ослабить хватку. Слабость накатывает волнами тошноты, и Фейруза крепче сжимает зубы – она царевна, и ни за что не опозорится! Сейчас все силы ее направлены на две вещи: встать с колен и заполнить, наконец, легкие воздухом, а не прахом.
Весь мир ее сейчас у этих колен, но вот непрошенным гостем в него уверенно врываются еще одни ноги: стройные и даже, видимо, изящные, облаченные в благородную синеву штанов, из-под которых видны темные кальцеи с аккуратной шуровкой. С суеверным недоумением смотрит женщина на них, и только спустя несколько ударов сердца надтреснутый клинок разума нехотя выдает ответ – кто-то еще приблизился к ней. И вместе с осознанием сквозь пробки в ушах, заглушая собой звон невидимых даффов у виска, исфаханским кинжалом под кожу проникает глухой и низкий голос – словно обладатель его вещает из глубокого кувшина.
Не без труда Фейруза осознает сказанное, но еще долго мысли носятся в пустой голове, как птички, накрытые здоровенным медным чаном. С трудом ворочая ставшими тяжелыми, как створ городских ворот, губами, она глухо выдавливает единственный интересующий ее вопрос:
- Где… я…
Главное – понять, где она оказалась. Будет ответ, будет и ясность. И дай ей милость язат Фарнах, чтобы она вернулась на корабль.