На корабле Эрвигу нравилось. Ну по-началу, когда нога раненная горела и тошнило, не нравилось, а потом понравилось. Спать было хорошо, холодно только просыпаясь выбираться на холодный воздух из под одеял. И срать не удобно. А так хорошо.
Скучно только. Как только нога зажила, устроили соревнования с этим римским стрелком и чёрт бы его побрал, он явно с колдунами водился, потому что как проклятый Кай Боза один, обставлял двоих Эрвига и Эморри. Рожу бы ему начистить...
Нужно было как то занять себя и гревтунг, иногда садился за весла, закатает повыше рукава или вовсе скинет рубаху и начнет грести. Мышцы нальются, заблестят руки от пота, можно и отдохнуть, походить, подоминировать над остальными тщедушными мужиками, разве что Аспург был несомненно крупнее и перед женщинами пройти пару раз, так, ненавязчиво, якобы не специально это все.
Однажды, во время такого дефиле, к нему подошёл сам Луций и обратился ещё так важно, Эрвиг аж грудь выпятил, загордился собой, только вот тут ему припомнили оскорбление главного римского вождя и в этот момент гревтунг как то стушевался, тереть затылок принялся.
- С гуннами бился лишь раз. Они все на конях и с лошадьми управляются без рук. Мы стояли в строю, но они не нападали, приближались, цепляли веревками воинов и вырывали из строя, утаскивая за собой, - было видно что это воспоминание не было радостным для варвара, очередное поражение, - Если нет коней, бесполезно с ними сражаться.
Когда Луций рассказал про юного покойного вождя, Эрвиг лишь пожал широкими плечами:
- Отец мой знал его отца. Ну я видел пару раз, но не разговаривал. О чем с ребенком разговаривать, он же не воин и не баба.