Архип вышел на улицу каким-то другим человеком. Вроде всё тот же, ни ран, ни шрамов, ни повязок, одежду даже не менял, а шёл и смотрел на всё вокруг как будто впервые видел. Или как будто не видел ничего вовсе. Вилла из подозрительной западни в уютный дом обратилась, такой, какого не было даже в памяти о детстве. Гости-легионеры же, из почти побратимов армейских, чужаками на миг показались, мрачными тенями, кривыми отражениями битых зеркал. Рябь на воде, изморозь на вмёрзшем в землю щите. Главные сотрясения — глубоко внутри. Не центенарий больше, не командир всадников, даже не телохранитель той-единственной, кого привык защищать, кого хотел защищать, и кого не защитил. Кто такой Архип в свите Фейрузы, полной тренированных на битву и охрану арабских воительниц? Пустая дальняя аллея в ухоженном саду. Кто такая сама Фейруза? Полубезумная сказочница с востока, по неведомой причине возвышенная римским сенатором. Игрушка судьбы. Что ж, есть что-то схожее между ними. Быть может, счастливой неудачнице везунчик-недотёпа подойдёт лучше, чем величественной дочери Рима — хладнокровный пограничник-эксплоратор.
Так и самому с ума сойти недолго. За два дня мистики да ужасов больше чем за всю предыдущую жизнь!
Делом, скорее занять себя делом. Лук! Луков у Архипа было целых три, и, как выяснилось, украден оказался самый старый из всех, тот ассиметричный, для стрельбы верхом, с которым конный саггитарий прошёл несколько последних лет службы. По старой памяти и привычке Архип ходил с ним достаточно, чтобы во внимании окружающих восприниматься владельцем именно такого лука, хотя, как телохранитель, он отдавал предпочтение более скоростному скифскому. Его ему недавно подарил Аврелиан, после того, как Архип рассказал, насколько быстрее смог бы среагировать на внезапное появление убийцы из толпы, будь он вооружён двояковыгнутым луком.
Найти украденное было делом не только безопасности (даже странно, что Луций не воспользовался таким поводом, чтобы наказать почти-дезертира) и не только чести и памяти (сколько варваров было убито из этого оружия!), но скорее способом собрать мысли воедино, успокоиться. Мало было у аскета-эксплоратора вещей, которыми он в принципе дорожил, но старый лук был одной из них.