Тебя желает видеть дуканерий. Да. Чутье не обмануло. В письме действительно содержалось что-то, что касалось их самих, Эморри и Марка — чутье в целом редко подводит в такие моменты. Лагуз приучает слышать внутренний голос. Лагуз — это вода. Взбаламутив воду, действуя порывисто и необдуманно, можно ничего в ней не увидеть. Марк задержался на достаточное время. Время, явно большее, чем требуется для "Давай сюда" и "Все, иди". Кивнув ему, Эморри поднялся и пошел следом. По коридору, вслушиваясь, как за стенами куда-то поспешали облаченные в железо люди.
— Господин, — оказавшись в кабинете, он коснулся груди и склонил голову. Как не было заведено в Риме, но было в земле алеманнов. В чертоге старейшин. Италики не отпускали бород, не учились владеть оружием сызмальства и не ходили звериными тропами, предпочитая дороги. Не все порядки откликаются в умах и душах живших далеко за лимесом. Но, к чести Рима, навязываются тоже не все. И италик, и алеманн могут стать гражданами Рима, но италиком алеманну не стать. Нет смысла в подобострастии. Никого ты этим не обманешь — ни других, ни себя тем более.
Эморри выслушал Луция спокойно и не менее спокойно принял назначение. Удивлен не был, но радоваться или грустить — тут уж терялся. С одной стороны, отдых и покой на простых почтовых пересылках остаются позади. С другой — значит, Рим и правда не забывает. Без иллюзий: не доверяет, не гордится и не стремится выделить. Просто не забывает. Вроде того, как кто-нибудь не забывает, где лежит киянка в доме, или как пройти в ближайшую бакалейную лавку.
По Луцию заметно: человек привык руководить. Показывается такой на горизонте, и что-то неизгладимо меняется. То ли сам мир вокруг, то ли попросту люди. Да и армейский, судя по всему. Шрам на шее, выправка, речь без долгих лишних присловий. Ладно, что ж. Стоит оставить надежду, что он не будет ссать на камни капищ или ходить по дрова в священные леса. Как это нередко бывало со стороны римлян в западных походах.
"Мне нужен разведчик. Отправляемся куда-то. Делаем какие-то вещи. Скорее всего, всем хана". Немного недостаточно, чтобы делать какие-то выводы. Но раз расскажет позже, то так тому и быть. А пока стоит подготовиться к худшему:
— Я бы поел, да... А вопрос один разве что. Кто из патрициев за нами приглядывает?
То, что с ними отправится знать, считалось почти безотчетно. Иначе кто еще мог бы доставить проблем человеку в ранге дукенария и должности магистриана? Разведка учила, что рот надо держать на замке. Но есть люди, перед которыми даже молчать недостаточно. Надо тупо бдеть. Бдеть десятикратно.
— Эйтни. Мало одного имени, чтобы отыскать человека, магистриан, — рассудил он. — Какая она из себя? Какого роду? Какие боги или, может быть, духи ее защищают?