Флавия
Твой взрыв негодования стал для Аврелиана неожиданностью, лишний знак того, что за столько лет он едва ли узнал тебя. Собственная речь казалась ему безупречной, после такой речи всё судилище устраивает оратору овацию, и исход дела кажется совершенно решённым...
Таков порядок — поверни всё в свою пользу и ты победил. Каждый разговор был для него в той или иной степени состязанием, ты помнишь, как он общался с друзьями — со стороны могло показаться, что это заклятые враги буквально препарируют слова друг друга, ищут несостыковки, приводят аргументы... Здесь у тебя, дорогой друг, необоснованное допущение. А здесь ты не учёл комментарий такой-то. Хуже того, когда такая беседа заканчивалась, все её участники буквально сияли. К сожалению, брак работает иначе. Поверни все в свою пользу, и жена почувствует себя обиженной и обманутой. Но этого Флавий понять просто не мог.
И оттого растерялся.
— Говоря сугубо формально, с точки зрения права, подданными Августа готы становятся в момент, когда пересекают границу Империи на Дунае. При переправе они сдают оружие, произносят клятву отречения от старой веры, и клянутся отныне и впредь чтить Господа. Таким образом у нас есть обязательства лишь перед теми, кто уже вступили в пределы Империи. Прочее — исключительно наш жест доброй воли по отношению к варварам, регулируемый дуксом Мезии и Скифии. Я бы и рад помочь, но ты переоцениваешь мои полномочия и степень влияния на ситуацию Я могу подать дуксу официальный запрос с просьбой уточнить количество подвозимого продовольствия, но на это мне нужна санкция комита.
Пожалуй, сейчас он сболтнул тебе лишнего. Ты всё же проняла супруга — дело даже не в том, что Флавий ответил, а в том, как именно ответил.
Как обычно. Без малейшей запинки.
Значит где-то лежит черновик.
Значит он готовил ответ на этот вопрос.
Готовил, точно понимая, что такая ситуация может возникнуть. Что его могут не просто спросить, а допросить, и Аврелиан мгновенно отчеканивает, что оказывается с точки зрения права не подкопаешься, ни его ни Лупицина нельзя ни в чем обвинить. Ведь не они же лично закупали провизию в определённых объёмах. Более того, твой муж ещё и не обладал никакими контрольными обязанностями. Он просто составлял документы. К документам претензии есть? Нет? Удачи с расследованием!
Видимо, супруг и сам тут же понял, что ошибся.
Тень пробежала по благородному лицу.
Он никогда не рискнёт сказать, что не поддерживает решение Августа. Даже наедине собственной жене. Даже если буквально все кричит о том, что он только и ждёт какого-нибудь подвоха и судорожно вешает замки на все ворота, через которые может вломиться орда кровожадных варваров.
Кесарий на месте брата уже схватил бы Флавию за плечи, кричал бы в лицо: "Ты думаешь это я пустил десятки тысяч кровожадных дикарей через линию укреплений созданную буквально для защиты от них?! Я что, по твоему, идиот?! Варварам нельзя доверять! Всему их поганому племени нельзя доверять! Но думаешь меня кто-то спросил?! Нет! Мне просто спустили сверху этот бред, этот поганый бред, а я даже не могу возразить потому что это проект лично Августа! Да будь моя воля, всех этих тварей утопили бы в Дунае!"
Аврелиан никогда не показывает своих чувств. Если не знать куда смотреть. Сейчас ему очень трудно говорить.
Очень трудно.
— Не беспокойся, Флавия.
Назвал по имени. Не "фиалка", не "моя благородная супруга". Кажется, завтра Апокалипсис.
— Я беседовал со многими ординариями, чтобы оценить возможные риски. Я хотел понять... Есть ли опасность, понимаешь? Просто на всякий случай. Варвары есть варвары. И предупреждением этих рисков способствовать исполнению мудрого решения Августа. Никогда прежде не было государей укрощающих такое обилие кровожадных дикарей величием и благородством собственной воли. Никогда прежде мы не делали ничего... В таких масштабах. Я волновался как бы небрежность исполнителей не поставила волю Августа под угрозу.
Он мрачен. Нельзя играть с оскорблением величества. Даже о своих сомнениях следует говорить исключительно с восторгом мудростью и дальновидностью Августа. Ну а то, что какие-нибудь лимитаны могут наделать ошибок, так разве не долг слуг императора в том, чтобы предупреждать их?
— Меня заверили что опасности нет. Август легко одолел их в прошлый раз, а тогда против нас выступало больше племён, и они не были разоружены.
Губы чуть дрогнули.
— Ты полагаешь есть опасность?
Спросил он каким-то совсем другим тоном.
Почему-то теперь ты понимаешь, что если скажешь "да", то он действительно что-то сделает.
Не протянет варварам руку, нет, конечно нет.
Твой муж не любит рычащих собак. Пёс как и варвар должен либо тихо лежать и по первому требованию лизать руки, либо сидеть на цепи.
А если пёс не только рычит, но и может укусить...
Ты в своё время долго добивалась доверия своих любимцев, укрощала их дикость лаской, и порой молилась чтобы Эрра или Ганнибал случайно не цапнул Флавия, независимо от причины.
Ведь тогда итог может быть лишь один.
Злых собак убивают.
Нет, Аврелиан не протянет варварам руки.
Он будет готовиться к войне.