Глупая, глупая, бесконечно глупая девка! Воровка хлопнула себя по лбу. Ну как можно быть такой глупой? Как можно было так увлечься спором с дурацкой назойливой птицей, чтобы позабыть обо всём на свете? Девчонка чертыхнулась. Недавняя радость от находки — в последней отчаянной попытке найти хоть что-нибудь, она обнаружила целое сокровище! — тут же омрачилась пониманием, что никакой она не легендарный вор и сыщик, а так, любитель. Да ещё не очень осмотрительный. Теперь она старалась говорить тихо, ругаясь на себя и Пата сквозь сжатые зубы, так что из окна на улицу стелилось лишь шипение обозлённой ламии.
«Тоже мне, умник, — она подошла к окну, вытянув шею и осторожно выглядывая наружу. — Притаился!»
В руке её подпрыгивал и, позвякивая монетами, тяжело падал обратно удачно найденный кожаный кошель. Запулить бы им в этого невесть откуда взявшегося ментора — ей и в лице Эвпатрида воспитателя хватает, — да жалко растрачивать на него римские денежки. Они могли бы пойти на благое дело: на латук с мёдом, кусок сыра и кувшин молока, а ещё оплатить ей место в театре, если на театр будет вечером настроение (и если он вообще найдётся в этом захолустье). С другой стороны…
Она покосилась на туго завязанный мешочек в своей руке. Какими бы притягательными ни были лёгкие блага, которые обещали спрятанные в нём монеты, она здесь не за ними. Будь это деньги лично магистриана, с их присвоением не возникло бы проблем — невзирая на полную неправильность поступка, девчонка улыбнулась, чувствуя полное на это право, — совесть её была бы почти спокойна. Но что если это не так? Что если магистриан сам отвечает за этот мешочек головой? Тогда его может постигнуть участь похуже той, что грозит посягнувшему на государственные ресурсы воришке. Это никуда не годится. Он ей, вообще-то, ещё живой нужен.
— Эх… Муки выбора! — девочка взглянула на опустившуюся на окно птичку. Та чирикнула ей несколько раз, удивлённо вытаращившись одним глазом. В её птичьем щебетании как будто прозвучал разочарованный вопрос. Девочка кивнула и виновато пожала плечами.
Её силуэт начал медленно таять в квадратном вырезе светлого окна. Лучи солнца, до того мягко очерчивающие её голову и плечи, начали пробиваться сквозь неё, и стелящаяся по стенам отцовского кабинета тень подёрнулась рябью и растворилась. Она высунулась из окна смелее, как следует разглядывая, где притаился её преследователь. Осталось выманить его. Деньги в этом смысле беспроигрышный вариант, пожалуй. Пусть решит, что вор нашёл, что искал, и теперь сбегает с награбленным, выпрыгнув из окна с безошибочно узнаваемым звоном монет. Деньгам этим в любом случае лучше остаться здесь — но как только притаившийся под окном ловчий на них клюнет, она свалится ему на голову, нежданная и совершенно невидимая!