Дорога домой была открыта.
Дорога домой была иллюзорна.
Империя поступила мудро — и если не мудро, то уж совершенно точно с выдумкой. Сначала показала Эморри цивилизацию. Дала увидеть Вечный Город, провела по улочкам Капуи и Медиолана. Снисходительно, но без насмешки следила, как он пялил глаза на дома в несколько этажей высотой. На женщин. На рыночные прилавки. На уличные развлечения, на балаганных лицедеев и фокусников. А затем подвела к горнилу войны. Но не так, как это делала земля алеманнов ("бери секиру и беги воюй куда-нибудь туда"), а иначе. Показала суть вещей и процессов. Научила смотреть на войну не просто как на возможность пограбить и урвать славы, а как на эпизод полноценного строительства государства. Обыватель со своей высоты видит в ней только изнанку: "наши отступают", "враги наступают", "было сражение здесь", "а вот тут враг оказался разгромлен". Видит, не ведая, что подлинное значение лежит далеко за пределами общих понятий. На настоящей войне ключевую роль играют интересы. Интересы, цели и перспективы.
И алеманн, и римлянин идут на войну за добычей. Но за чем идут на войну земля алеманнов и Империя?
На покоренных землях Империя осушает болота и вырубает леса. Корчует пни и выворачивает вековые камни. Пашет и сеет. Торгует, выменивая фарфор и благовония на шкуры и мед. Женит италиков на дочерях покоренных, чтобы их дети уже получали полноценное гражданство. Меняется вода в реках, меняется кровь в поколениях, и вот уже бывший когда-то варварами народ не мыслит своей жизни без благ, созданных Римом. Так и склоняются люди. Так и вовлекаются в лоно Империи народы. Не ударами плетей и кнутов, но по смазанной медом и оливковым маслом тропе.
На покоренных землях алеманны... А не покоряют они никакие земли. Они просто идут на грабеж. Отец деда Эморри сражался на Десятинных полях, но умер на том же дерьме, что и родился. Дед и отец пошли тем же путем, ломая оборону Рейна и громя римские гарнизоны. Но, увы, умерли все на том же дерьме. И теперь это скудное наследство в руках Эморри — мазанка на отшибе мира и отдающиеся звоном в голове вопросы. Сколько стоит твоя кровь? Как дорого обходится твоя жизнь? Успешен набег или нет, ты живешь во все той же мазанке, что и прежде. Твои матери и сестры как и во все времена на хлеб мешают осот с желудевой мукой. Действительно ли в войне, как и в случае с Империей, есть созидательное зерно? Или старейшины просто хотят отвлечь тебя от скудных дней жизни — жизни на дерьме, где рождались и умирали поколения до тебя? Хотят оставаться при власти, сбивая тебя с толку? Гуляй и пируй, славный воин. Пой песни и щупай баб. Хвались доблестью и слагай легенды. И не думай о том, насколько день завтрашний будет хуже сегодняшнего.
Конечно, лукавством будет утверждать, что все войны Рима лишь созидательны. Отнюдь. Кто-то через войны реализует шкурные интересы, кто-то потворствует амбициям, а кто-то отмывает грязное золото. Но с этим ничего не поделаешь. Мир не признает полярностей. Не существует в нем некоей фракции Хороших Парней, куда можно вступить и навсегда закрыть для себя все вопросы морали. Однако выбор есть. Лучше все-таки созидать что-то, чем ничего не созидать вовсе.
Десять лет войн облетели как листья. Десять лет дрязг, разладов, раздоров, диверсий, саботажей, вылазок, подкупов и убийств. Рим выстоял, хотя держалось все на волоске. Должно быть, предки, воевавшие с ним поколение за поколением, вряд ли одобрят это, когда настанет пора для Эморри с ними встретиться. Но они уже выбрали войну, которую сочли достойной своей смерти. Выбрали и погибли. В их время верный старейшинам, вождям и царям алеманн был в почете и уважении. Он защищал свой род от других племен. Платил кровью за право жить в соответствии с собственным укладом и мировоззрением. Ныне верный старейшинам алеманн — лишь щепка в горнило очередной войны, не несущей плодов и не ведущей никуда. Умирать так, как ныне умирают алеманны — навлекать на себя проклятие потомков. Если Вечный Город падет, то однажды они придут на его руины. Пройдут по брошенным улицам, увидят фрески, посмотрят на Колизей, на канализации и акведуки, а затем будут задавать вопросы.
Много вопросов. И последний разобьет сердце.
"А был ли у нас шанс на лучшую жизнь?"