- Требоний был сожжен. Об обстоятельствах суда тебе лучше расскажет сам Луций, - уклоняется Флавия от ответа. - Ты же наверняка его расспросишь. Подробности расследования мне неизвестны. Суд был быстрым и вряд ли содержал необходимые процедуры. Мы были вынуждены бежать от возмездия готов, поэтому все случилось в спешке.
Раз Аврелиан говорит, что готов дать Луцию корабль и поручить ему выкуп Марка, значит, он не собирается уничтожать Луция. Считает его ценным человеком. Хочет перекупить у Софрония, привязать к себе. Не так уж это страшно. Нас все время кто-то покупает и перекупает. Никто не свободен. Никто.
- Аврелиан, я плохо знаю Луция и могу обманываться, я неумна и доверчива, пусть так. Но он показался мне человеком, для которого Рим - не собственная выгода, не корысть, не тщеславие... сам Рим, понимаешь? - не пустое слово. Ты много знаешь таких людей, Аврелиан? И я немного. Хотя для кого-то это скорее порок, чем достоинство. Я его уважаю за это, а не за тот вздор, который я тебе раньше наговорила... Но, Аврелиан! - не выдерживает она. Чего уж там, содержимое доклада Луция и ее письмо лежат в его покоях для работы.
- Все так и есть! Обозы с продовольствием до готов не доходят, в города их не пускают, они голодают и болеют, продают в рабство детей, чтобы выжить... Я сама видела! А ты - ты разве не знал? Этим пользуются враги Рима, их военачальники и колдуны, они не скрываясь говорят, что римлянам нельзя верить, что римляне пообещают, а потом всех уничтожат. Есть вожди, которые верны слову и все еще рассчитывают на союз из-за угрозы гуннов, но их голос все менее слышен, его заглушает голод и отчаяние! И двое из них убиты ядом... Мой слабый женский ум, конечно, не может судить о таких вещах, но... ты скажешь, все это ничтожно? Что мы своими руками превращаем союзников, хоть невольных, во врагов - не имеет значения? Не рассказывай мне притчи о дурных дочерях, я все еще люблю его - но не его дела! А ты - чего хочешь ты? Ради чего ты все это делаешь? Нет, не то, что происходит сейчас, а...
Флавия осекается. Разве он ей скажет? Птичке и фиалке? Она достаточно наговорила, но наверное, такое он слышит от нее в первый и в последний раз. Впервые за все время Флавия всерьез думает: я уйду в монастырь. Это выход, наверное, единственный. Раньше судьба монахини казалась ей разновидностью пожизненного заключения, а теперь - возможной свободой.
- Я поеду. Луций здесь не причем, если ты что-то подумал... Нет. Я устала от лжи, Аврелиан. Прости, если я говорю не то, что ты хотел бы от меня услышать. Тебе не повезло с женой. Мне... очень жаль. Скажи Флавию, что я его люблю. Больше всех на свете. Спасибо , что отпускаешь меня.
Може быть, Аврелиан и на этот раз поймет, что он должен ее отпустить, чтобы она вернулась. Если Аврелиану это все еще нужно.
А теперь уже точно - дальше тишина.