Сообщение о том, что прибыл магистриан со свитой, застало Гектора у восточного дозора. Он быстро направился встречать, однако уже не доходя понял, что дело дрянь.
– Врача! Врача! – метнулось по лагерю.
Прошло всего несколько мгновений и Гектор увидел, что Луция, едва волочащего ноги, практически оттащили в главный шатер. "Командир явно не в лучшей форме." – подумалось Гектору. Вскоре стало понятно насколько он ошибся, как только переступил порог и увидел воочию каково состояние магистриана: внешний вид сложно было назвать просто плохим – Луций умирал. Это было очевидно, его словно перемалывали невидимые жернова.
Альбин хватает Татиона за руку, чуть ли не подтаскивает к себе, и после того как все выметаются из палатки, пересиливая боль, говорит, почти на ухо. Силы покидают тело с невероятной скоростью, но он таки смог вытолкнуть волю из своего тела. Разговор, а точнее сказать предсмертные, обрывчатые распоряжения, дались с большим трудом. Стараясь не упустить ни одного слова, Гектор даже перестает дышать: теперь при желании все внимание трибуна можно уместить на острие меча. Он весь сфокусировался на словах Луция.
Только Аделфус, лечить. Любой ценой. Метаксас. И дальше, быстрей! И после каждого имени – в памяти зарубка. Лицо магистриана перекошено то ли от боли, то ли от ярости. Зрачки расширены, а глазные яблоки испещрили сетки лопнувших сосудов. И венцом всему этому жуткий, окрашенный какими-то, чуть ли не демоническими красками, кровавый оскал.
– Да. Рим. - почему-то Гектор кивнул в ответ, вместо ответа по форме. Наверно потому, что увидел на ложе солдата. "Своего", а не выхолощенного* знатного ублюдка.
Слитным движением он поднялся и одел шлем. От ложа до порога трибун сделал пять шагов. Ступал не спеша, чеканя шаг, пока в голове формировалась последовательность приказов. Мысли же роились в фоне, где-то там, параллельно.
– Деканов ко мне! - едва показавшись на пороге, Гектор зычным голосом начал раздавать приказы один за одним, двигаясь к центру лагеря. – Что с обстановкой на постах? Доложить по форме, немедленно! – пока выслушивал доклад, на заднем фоне вполне четко сформировалась мысль: "Пропажа врача точно была не спроста!"
– Боевой порядок до особого распоряжения! – и словно в подтверждение приказа нырнула другая дрянная мыслишка: "Отравили на приеме – значит для них мы все уже мертвы и никто не переживает, что Рим ответит."
– Удвоить караулы, отмена паролей**. – очередная паскуда: "Забрали фураж, значит хотели связать в передвижении. "
Голов вскипала натуральным образом. Дыхание участилось. Гектор облизнул пересохшие губы, несмотря на капли дождя, стекающие по лицу.
– Двое у палатки магистриана – пускать по моему распоряжению. – и снова там же, на периферии: "Отравили только Луция, почему? Травили бы всех, к чертовой матери. Может хотели оставить "своих", нужных людей в живых?"
– По прибытию в лагерь Адэлфуса, доставить его к магистриану. Выполнять все требования. Любые. – трибун чуть не забыл о колдуне. – Тиеста Метаксаса найти и доставить ко мне. Живо!
У Татиона появилось стойкое ощущение, что время неумолимо утекает сквозь пальцы. В животе неприятно ныло. Хотелось чтобы все решилось быстро, раз жребий брошен. Здесь и сейчас! Пусть раздастся готский клич и покажутся шлемы. Он даже рывком обернулся, словно ждал, что увидит врага за одной из телег.
Вместо этого прибывает пропавший врач, которого тут же уводят к Луцию. Но и этих мгновений хватило Гектору, чтобы понять – он ранен.
– Кто был с ним? Что случилось? - трибуну чертовски важно знать что случилось. Как можно скорей. А мысли продолжают роиться, казалось бы сами по себе: "Мира не хотят, значит хотят оставить готов и остальные племена на съеденье гунов, так? Может это партия комита Фракии?"
Прибытие Требония должно окончательно пролить свет на то, что же произошло в этом проклятом подлеске. Гектор не хочет ждать и идет встречать трибуна лично.
– Что произошло? - Татион внимательно и напряженно смотрит в лицо Артория Пульвиса.