Тамар
Они сидели вокруг костра. Мужчины и женщины, старые и молодые. Печальные, но не сломленные.
Они сидели и слушали пару юношей, один из которых перебирал три струны из овечьих кишок, а другой пел, понижая при этом свой голос так, что в самом тоже появлялось что-то гудящее, жужжащее, рычащее...
Точно не человек поёт, а зверь или дух — но в самом гулком переливе низкого голоса, слышится что-то родное.
Слышится дом.
— Как мои наложницы укрываются от чужих глаз,
Великое небо укроется чёрным дымом,
Горящих домов изнеженных пахарей,
Что недостойны видеть красоту бескрайнего синего неба.
Мой конь пройдёт по их костям,
Слезы их жён смешаются с кровью мужей.
Я возьму богатую добычу,
И поеду домой,
В прекрасную Степь.
Я подъеду к камню,
Поставленному в память о благородстве моих предков,
Я оставлю предкам стрелу,
Я оставлю предкам овцу,
Я оставлю предкам дитя,
А однажды оставлю себя.
Ибо я достоин их славы.
С какой-то особенной нежностью ты замечаешь татуированные тела мужчин — рыбы на ногах, звери на руках и груди — замечаешь удлиненные черепа, след обычая бинтовать детям голову...
А вот куртки с длинным вырезом на груди — такие носят дома! Широкие шальвары! И сапоги перевязаны у щиколоток! И, конечно, оружие — неизменный атрибут мужчины.
В некотором отдалении от остальных ты видишь юношу, по обычаю вашего народа молящегося Сафу-громовержцу, воткнув в землю меч.
Сомнений нет.
Сарматы. Но из какого рода?
Чуть прищуриваешься, приглядываешься к волосам. Они светлые, но дело не в этом. Языги и роксоланы не стригут волос на голове и лице, и только аланы подравнивают их по обычаю своего рода.
Волосы... Острижены! Свои! Свои!
Стихает певец. Все взгляды устремляются на тебя. Подозрительные, изучающие взгляды. Аланы живут в этом лагере, но их мало, и они здесь чужие.
Совсем как вы.
Совсем как ты.
Внезапно, молящийся мечу юноша оборачивается, и ты видишь его лицо. Но что ещё важнее, он видит твоё.
Язык отнимается. Слова изменяют вам обоим.
Без слов, он подходит к тебе и заключает в объятия.
— Сестра.
В мыслях — одно слово, одно имя.
"Эохар"
Ты помнишь. Помнишь родную прикаспийскую степь. Когда-то он учил тебя гадать на ивовых прутьях и подсаживал на твою первую лошадь. Показывал как на скаку метать из лука стрелы так, чтобы попасть точно в цель. Он же объяснил тебе значение боевого клича вашего народа — Marha.
Марха значит "Убивай". Не бери пленных, не сомневайся. Просто сдела то, что необходимо.
Но Marh это также солнце.
Жестокое солнце, светящее воинам, чтобы те видели друг друга и могли друг друга убить.
Эохар не поехал с вами в Армению. Он был послан с каким-то поручением — но так и не вернулся.
Ты четыре года считала считала его мёртвым.
А сейчас встретила там, где не ожидала встретить.
Кажется, это было взаимно.
— Отец? Мама?
Спросил брат тихо.
Если бы ты знала.
Убили ли их римляне? Продали ли в рабство? Удалось ли им бежать?
Скорее всего правила печальна. Но стоит ли Эохару знать эту правду?