История I
Луций
Твоё возвращение на службу оказалось не столь безоблачным, как тебе казалось поначалу. Суждение, будто едва умрёт Цезарь Юлиан как к тебе (или Софронию) прибегут просить вернуться оказалось хоть и не лишено оснований, но явно немного поспешно. Вот уже отгремела катастрофа под Ктесифоном. Облетела Империю весть о том, что Августом сделался Флавий Клавдий Иовиан, человек знакомый тебе и весьма доброжелательный...
Шли месяцы.
Но у ворот твоего роскошного поместья во Фьезоле не появлялась гонцы, не возникала и знакомая, чуть сутуловатая, фигура Софрония. Один за другим возвращались на службу изгнанники, занимали старые или новые посты — но даже после того как Иовиан скончался, случайно угорев, лёжа близ печи, никто кроме соседей не стучался в твои ворота годами.
Кажется, о тебе действительно забыли.
— Папа! А ты правда воевал при Мурсе?
Маленькая буря с деревянным мечом дёргает тебя за подол хламиды. Старший сын — ему уже семь. Он знает, что ты служил императору, но судя по всему представляет твою службу чем-то вроде военной.
И не стоит питать иллюзий. Услышав не иначе от кого из прислуги о том, что ты сражался при Мурсе, первенец несомненно решил, что ты бился на стороне победителей.
— А правда что Август Констанций тогда уехал в церковь, чтобы помолиться, и Господь послал ему ангела, который разил гадких мятежников огненным мечом? Вот так! Ха! Ха!
Получилось очень похоже.
Луций Младший, он же Луций Цельс Альбин, родился пока ты был в Египте и стал первой радостью, которая ждала тебя дома после отставки. Спустя два года появилась Валерия Цельса Альбина, а ещё спустя два года — Софроний Цельс Альбин. Что не говори, ты был мужчиной темпераментным, а у твоей жены хватало здоровья выдерживать этот темперамент. После третьего ребёнка врач рекомендовал обождать хотя бы лет пять. Иначе есть риск для жизни.
Господь благословил твою семью.
Все твои дети выжили.
Может было бы лучше останься ты тогда в Италии, в поместье у реки Арно...
Занимался упражнениями, читал книги, наблюдал за тем, чтобы рабы возделывали поля и виноградники.
А может?
На закономерный вопрос, кто сказал твоему сыну, что ты воевал при Мурсе, ты получил ожидаемый и в то же время неожиданный ответ.
— Чужой! Пришел к тебе! Говорит ты его старый друг! Я спросил его где ты его встретил, и он сказал, что вы познакомились под Мурсой! Почему ты никогда не говорил что там воевал?! Красиво наверное было...
Да. "Красиво". Полная равнина трупов.
Определённо, твоя отставка продлилась куда дольше чем ты предполагал. И объявился Софроний, когда какая-то часть тебя уже перестала его ждать.
— Очаровательный ребёнок, — усмехнулся начальник, протягивая тебе руку и как-то особенно интимно пожимая запястье.
По знакам отличия ты догадался, что теперь он носит высшее звание дукенария. Выше — только пост магистра оффиций.
— Ты хорошо воспитал его. Первым делом мальчик спросил время и место, где я тебя узнал, а также обстоятельства знакомства. Надеюсь, ты простишь меня, что я несколько... исказил последний пункт. Вижу, в твоей жизни произошли перемены.
Софроний обвёл взглядом твои владения. Настоящий рай, спокойная римская старость, казалось, ничто из этого не произвело на него ни малейшего впечатления.
— Твоим детям нужно большее. Дом в Константинополе. Лучшие учителя. Жизнь среди элиты Империи, а не кучки римских язычников. Готов вернуться в дело? Разумеется, ты можешь отказаться.
За столько лет ты уже запомнил, что когда Софроний говорит "ты можешь отказаться" это практически то же, что "за отказ тебе снимут голову". Так начался новый промежуток твоей жизни. Или может быть продолжился старый — так сильно они похожи.
Софроний поначалу не мог найти себе места при Иовиане, но как только императором стал Валентиниан тут же безошибочно предложил свои услуги его брату, Валенту, вскоре ставшему соправителем. Валент сделал бывшего магистриана одним из своих нотариев, но... Софроний слишком хорошо знал кухню тайных дел. Когда Прокопий поднял восстание, именно секретарь сообщил Августу новость раньше, чем это сделал магистр оффиций Деценций. Целой сетью намёков, Софронию удалось убедить Валента, что Деценций не заслуживает своего поста. Но честолюбивым планам не суждено было сбыться — все чего удалось твоему начальнику это вернуться на службу в должности центенария и быть повышенным до дукенария за вклад в разгром восстания Прокопия.
Теперь до заветного поста оставалась всего одна ступень. И Софронию действительно понадобилась старая гвардия. К тому же он опасался, что тебя уведёт магистр оффиций Запада Ремигий. Справедливости ради вряд ли вы бы сошлись с Ремигием — этот человек никогда не служил в разведке, будучи при Юлиане казначеем, а став магистром оффиций Запада, использовал своё родство с комитом Африки Романом для организации сомнительных коррупционных схем вроде кражи жалования легионеров.
В 371 году когда всё всплывёт, Ремигий выйдет в отставку, окажется под следствием и повесится. Но и преемник его, Лев, окажется не лучше — мало того, что он по общему мнению наслаждался, лично пытая людей, так ещё использовал положение для разграбления ценностей из могил знатных людей.
Когда такие личности приходили в магистрианы, нельзя было не признать — вы с Софронием остались последними в своём роде. Последними... Профессионалами.
Вас обучили быть палкой.
Так, ты и переехал в Константинополь.
В 269 году Софроний все же стал магистром оффиций, а ты — центенарием. Но тут стройный поток воспоминаний прерывается. Разбивается. Смешивается. Может тебе не слишком нравится вспоминать то время? Вспоминать всё, что было до Африки...