Сильные ноги в штанах и кожаных сапожках привычно направили коня вперед. Вообще могучие бедра были самой сильной частью молодого тела аланки. Причем Тамар достаточно много бегала и танцевала, чтобы не бояться, что эти ноги станут хоть чуточку кривыми. Не эта живая сталь. Узда и удила у вороного красавца между ее ног тоже были, но на крайний случай. Если не умеешь ездить без них, то как в бою во время скачки стрелять из лука? Пускай римляне и нахватались от парфян, персов и сарматов разных уловок, но настоящими всадниками им никогда не стать. Тамар достаточно было поглядеть на сопровождающих отряд прокурсаторов. Девушка не сомневалась, что в скачке легко обгонит любого из них. А, если вдруг придется драться, то сразит стрелой. Хотя, она слышала краем любопытного ушка, что их командир вроде как тоже стрелять умеет. Было бы интересно покидать с ним стрелы в мишень, все развлечение. Про остальных же всадников аланка не могла сказать ничего хорошего. Да там даже Аспург, который и на сармата то не похож, ездит лучше. Хотя для любого коня тяжкий труд нести на себе такую тушу. Тамар решила, что при случае поговорит с заложником. Почти наверняка он полукровка от языгов или роксаланов с готами. Слишком уж на последних смахивает внешностью и телосложением. Может и больше чем наполовину разбавлена в нем благородная кровь, а туда же, сармат, чтоб его...
Внимательный и цепкий взгляд Тамар скользил по реке,о которой она слышала, но видела в первый раз, по отряду, толпам готов на том и этом берегу. Она не разумом, а каким-то внутренним чутьем понимала, что мир вокруг нее в очередной раз сдвинулся с места. Что-то пришло в движение. Это чувствовалось в воздухе. Это чувствовалось в воде. Что-то изменилось и она поедет навстречу судьбе. Девушка чуть вздрогнула, когда порыв холодного ветра проник под одежду и невольно вспомнила жаркую Африку, где полюбила ходить нагишом. Там было много приятного. Тепло, вкусные и сладкие плоды, термы, опытный, хоть и староватый любовник. Не то, что она не воспринимала Луция Цельса Альбина господином. Тамар не чувствовала себя рабыней. Только пленной. Ведь рабство в душе, когда человек сломлен и готов подчиняться. А если есть воля, то найдется и путь. В крайнем случае всегда можно убить себя самой или заставить это сделать других. Поэтому Тамар подстроила окружающий мир, под свои представления. Девушка считала Альбина небольшим римским вождем, у которого временно находиться в плену. До тех пор, пока не решит уйти, или не внесет за себя выкуп. Аланка прекрасно помнила тот вечер, когда ее жизнь в очередной раз оказалась на острие меча. Когда она начала оплачивать будущую свободу. В суматохе нападения чернокожих людей, Тамар колебалась совсем недолго. Миг, или два. Она всегда была порывистой и стремительной. Бежать?! Да ни за что. Нет для воина участи выше, чем в сражении окончить дни. Она стреляла в римских солдат в Армении, но сейчас... Альбин был ее мужчиной и не сделал ей ничего плохого. Она ела его хлеб. И Тамар помнила, сколько занял ее путь до Африки. Без помощи римлян, которые ее сюда привезли, она вряд ли сможет когда-то вернуться домой. Да и где тот дом сейчас?! От Каспия они откочевали, в Армении, после смерти царя, тоже вряд ли стали задерживаться. Так что девушка просто не знала, где искать родное племя. Тогда это не было связанными мыслями. Скорее мгновенной вспышкой понимания. После чего Тамар нагнулась над ближайшим павшим, у которого был лук, и позаимствовала оружие вместе с колчаном стрел. Без кольца лучника стрелять было не слишком удобно, но здешнюю насмешку на настоящий могучий степной лук, аланка смогла натягивать просто пальцами. После чего Тамар пошла к своему мужчине. В чем мать родила, но с оружием. Ночная темнота чернокожих на ее пути не спасала. Сложно промахиваться по человекам тому, кто легко сбивал летящих в небе птиц.