Янинка лезла вслед за Мстиславом, тяжело дыша ртом и пытаясь не хвататься руками за стены: гадко все, будто отравой намазано. Лишь бы не отстать. Отстанет - свалится вниз, дышать перестанет совсем... будет она сама упырицей в этом склепе жить. Девицей- упырицей. От таких дурных мыслей совсем в очах ее потемнело и в груди стеснилось. Только еле шептала она себе под нос: Плакун-трава... плакун-трава..
Янинка не помнила, как переползла через церковный порог, осела на землю, привалившись к стене храма.
- Почекайте, пане. Не могу йти... тяжко мне... хочу дух перевести...
А ночь тихая стоит, светлая. Весна идет. Лес чует весну, просыпается, шевелится корнями и ветками, набухает почками, гонит соки по стволам. Воздух влажный, тонко и пряно пахнет мокрой землей, последним снегом в буераках, прошлогодней прелью, молодой корой. В бучилах гулко кто-то гудит и булькает, ворочается, выпрастывает шишковатые коряги. Весна...
Янинка вздохнула вей грудью - стал спадать морок. Ой, чего это она расселась, негоже заставлять ждать пана... Поднялась она на ноги, по кладбищу пошла за ним. Вот и могила та самая, под которой ход в склеп прокопан.
Янинка водила пальчиком по буковкам на надгробной плите, шевелила губами, наморщив лоб. Вот же ж татка грамоте ее учить не хотел, зачем дивчинке грамота, горшки в печи и так перечтет. И она особо не рвалась к учености. А теперь жалко. "Т... Т... о...То..." - некоторые буковки она знает, а не складываются буковки в слова, жаль какая.
Янинка вопросительно посмотрела на пана Мстислава. Она уже поняла: пан лишних вопросов не любит, може, сам скажет, что тут написано, кто тут хозяин.
- Поидемо до Лаврина, пане. Вон и хатка его. Он бобыль, один живет, скучно ему, побеседовать дуже любит. Лаврин про всех тут знает, про живых, про мертвых, про всех.