— Дура ты, бабо.
Ворчливо откликнулся Мстиша, но беззлобно, а супротив того ласково бо сам совета попросивши девицу не убий. Се бо дура есть, а рече не дурость.
Грехи счести и правда было как-то не по христиански.
Бабий розум то блазнь есть зане всяку прелесть вымоет да туне всучит.
Сейчас именно это и требовалось.
Глядит Мстиша, осерчала жена, пригорюнилась.
Смотрит так вот, пронзительно.
Аж совестно стало.
— Не серчай, Яно. Рече бо любя. А токма ни хитру горазду ни пытьцу Божьего суда не избежати. Идти надобно.
С этими словами, Волох как подобает достойному мужу отодвинул алтарь и первым шагнул на скользкие ступени.