Изгиб обнажённой спины... Пальцы закапываются в спутавшихся волосах... Сбивчивое дыхание, грохочущее в висках сердце... И запах пепла.
Его волосы пахнут пеплом.
Его уже давно нет рядом — а запах до сих пор щекочет ноздри.
Какая же ты дура, Эва...
Упрямо мотнув головой, я прогоняю воспоминание. Щёки вспыхивают румянцем. Я не вижу этого, но чувствую по жару на коже.
В баре людно — сказывается выходной день. Время послеобеденное, ближе к вечеру, так что посетителей полным полно. Устроившись с краю барной стойки, я исподволь рассматриваю разношёрстную публику: кто-то выпивает в компании приятелей, другие переместились поближе к телевизору (там идёт трансляция какого-то матча), а вон там, в отдалении, ближе к пляжу разворачивают площадку для танцевальной вечеринки. Сальса, бачата, меренга — их танцуют везде, где живут люди и климат достаточно тёпл. Это как с английским, только на уровне тела — универсальный язык общения. В университетские годы я занималась социальными танцами и мне нравилось. Давно это было... Теперь я даже не смотрю в ту сторону, не прислушиваюсь к зажигательным кубинским конгам и ритмичным маракасам.
Настроение ни к чёрту. Такое, что уже несколько раз я бросала косые взгляды на вывеску с винной картой, прекрасно осознавая, к каким это приведёт последствиям, если я закажу хотя бы один слабенький коктейль. Тебе совсем нельзя пить, Эва. Ни грамма. Ты уже один раз сорвалась недавно, в больнице, и чудом не ушла в очередной вираж. Так что сегодня — нет.
И всё-таки я заказываю. Мохито классический.
Я ведь даже не отпросилась. Не сказала, куда поеду. Да и сама не знала. Сбежала по сути. Просто сорвалась, очутилась в городе и бродила бесцельно по улицам, пока не забрела сюда, услышав знакомые ритмы. Прокралась в уголок потемней, села и принялась наблюдать исподтишка. Кошка ведь.
— Ага, как есть кошка. Кто погладит — к тому и ластишься.
— Неправда. Всю жизнь дикаркой была, а тут... Просто...
— Просто у тебя крышу сорвало.
— Похоже на то.
Громкий вздох. Но вряд ли его кто-то слышит в гомоне голосов и музыкальной какофонии.
— Что с тобой вообще такое!
— Если долго сидеть на голодной диете... когда-нибудь наступает момент — и ты срываешься. Так, наверное.
— Прекрасно. Замечательно. Отличное оправдание.
— Я хотела отстраниться, правда.
— Но, разумеется, расклеилась и не смогла.
— Да нет. Просто подумалось: «Ну а чего ты, Эва, в самом-то деле? Как давно у тебя был кто-то?». И вдруг поняла: давно. Слишком давно. Так, что страшно стало.
— Ага. И ты от страха упала в объятья. И не к кому-то, а к своему командиру. И метко так упала, что ещё и переспала до кучи.
— Не думала я тогда про командира, совсем...
— А надо было. Такого рода отношения с начальством — грубейшее нарушение субординации! Захотелось оживить послужной список в личном деле пикантными фактами?
— Что же, думаешь, донесут?..
— Могут. Будет тебе наука.
— Чёрт... Чёрт-чёрт-чёрт.
— Раньше надо было мозги включать.
Осушаю бокал почти залпом.
— А всё-таки хорошо было...
— Только на продолжение даже не надейся. Ему это не надо.
— Да?
— Да.
— Да уже неважно... Завтра заканчивается контракт, и разбежимся в разные уголки галактики, кто куда... Взрослые люди, никто никому ничего не должен. Я не в обиде, в общем-то.
— А у тебя было с обязательствами и надёжно. Что, скажешь плохой человек Чан, с несерьёзными намерениями, может?
— Хороший. Прекрасный человек. Только вот я не очень, видимо...
— Тебя не поймёшь! Обязательства — плохо. Без обязательств — тоже плохо. Ты уж определись, как надо-то.
— Надо... Конкретно сейчас надо, думаю, напиться. Вот что.
— Эй!..
— Просто замолкни.
— Дура ты, Эва. Полная.
Сердито обругав себя вполголоса, заказываю вторую порцию. И вздрагиваю от голоса у себя из-за спины:
— Неудачный день?
Оборачиваюсь. Мужчина. Незнакомый.
Только тебя мне сейчас не хватало...
Наверное, эта мысль красноречиво выписывается на моём лице, потому что после затянувшейся паузы он добавляет:
— Извини. Не хотел напугать.
— Неудачный. Можно и так сказать, — оправившись от испуга, выдавливаю я из себя.
Он кивает и садится рядом. Некоторое время, будто забыв о моём существовании, общается с барменом. Я стараюсь не слушать, но получается с переменным успехом — эти двое не слишком скрываются. Они явно знакомы не первый день: судя по всему, мой сосед здесь завсегдатай.
— Я бы посоветовал «Сердце Аль-Тарфа», — вдруг предлагает он, снова поворачиваясь ко мне. — Отличный выбор, чтобы скрасить не лучший день в жизни. Можно тебя угостить?
И вот он момент, когда нужно сказать твёрдое «нет». Потому что ты не такая, и вообще здесь не по этой части. Но я молчу, а потом так же молча киваю. Что-то заставляет промолчать. Что-то такое в чёрных глазах, смотрящих на меня прямо и дружелюбно, без сального блеска, какой обычно мелькает у клубных пикаперов.
— Но только один, — говорю я вдогонку.
— Не любишь быть обязанной, — понимающе кивает он.
— Ну... Я ведь даже имени твоего не знаю, — пожимаю плечами. — Разорять незнакомых людей не входит в мои привычки.
Он усмехается, а потом представляется:
— Алекс.
— Эва.
Он бросает взгляд мне за спину.
— Я тебя раньше здесь не видел.
— А я действительно впервые сюда зашла, — признаюсь я. — Музыка понравилась.
— Танцуешь?
— Да так... Когда-то занималась, но дальше новичка не продвинулась. Уже давно не практиковалась.
— Ты всерьёз веришь во все эти ступени? — улыбается он.
— Так нам говорил учитель, — развожу я руками. — По крайней мере, в школе существовали две группы: для новичков и продвинутого уровня.
— А уровень «Бог» там был? — шутит он с хитринкой во взгляде.
А потом поднимается и протягивает мне руку.
— ¿Vamos?
Сальса. Сумасшедшая и непредсказуемая. Серьёзная и дурашливая. Вихрь эмоций. Коктейль несочетаемого. Чистая энергия свободы с серьёзными обязательствами на несколько минут. Всё это кубинская сальса.
Алекс ведёт уверенно, зная куда и зачем.¹ Не принуждая, а как бы приглашая присоединиться, всегда оставляя свободу выбора согласиться или ответить отказом. И связка за связкой я делаю этот выбор, каждый раз разный — не боясь быть за него осуждённой. Это уверенность и надёжность, за которой хочется следовать.
— Где ты научился так здорово танцевать?
Запыхавшаяся, я плюхаюсь на стул для короткой передышки.
— Просто приходил сюда и танцевал, — пожимает он плечами. — Не нужно специально учиться. Просто танцуй. В сальсе не бывает ошибок.
— Знаешь, похоже, у меня и правда был плохой учитель, — улыбаюсь я.
— Так приходи сюда.
— Приду.
Позже я возвращаюсь в наш лагерь. Так и оставив мохито недопитым.