Пока Грокнар и Силард завязали беседу с незнакомцем, Лань, где сидела, стиснула со всей силы столешницу правой ладонью. Большой палец упёрся сверху подушечкой, указательный палец – снизу всеми костяшками. И так достаточно светлые – по-северному – костяшки на руках побелели ещё сильнее. Крупнотелая эльфийка медленно выдохнула, но так и осталась максимально напряжена: это был волшебник, а от волшебства, которое практикуют волшебники, всё внутри Лани переворачивалось. Это было то, чего боялись её соплеменники, а значит было и тем, чего должна была бояться она сама.
– Маг, – Лань сплюнула в сторону от своего сиденья и, собравшись духом, разжала пальцы.
Ей не нужно было быть цивилизованной. Она выполняла функции охранника и диковинки, благодаря своему нетипичному внешнему виду, так что эльфийка могла не соблюдать все традиции мулмастерского племени слабых людей, живущих в серых каменных домах и не ведающих нормальной жизни за их пределами. Однако вот убивать магов тут было не принято, за такое она могла навлечь угрозу, во-первых, на себя, а во-вторых, на своих недавних знакомых, с которыми почувствовала некую общность при расправе над "Дикими псами". Поэтому маг позволял себе быть наглым, чувствовать себя хозяином положения, говорить с ними не на равных, а сверху-вниз.
– Имя, – Лань не хотела, но слово вышло у неё с непроизвольным рыком. – Твоё. Потом будут наши имена. Потом ты будешь спрашивать вопросы, а мы на них отвечать, – она укоризненно посмотрела на уже втянувшихся в беседу Силарда и Грокнара. – Если захотим. Сначала семена, потом ростки.