Кажется, Отэм понимает, что здесь произошло. Некий мощный дух пытался протиснуться из мира грёз в реальность, разрывая ткань пространства и оставляя рваную дыру. Шаманке остаётся лишь пройти в обратную сторону. Она кружит между танщующими, стараясь отрешиться от окружающего, одновременно обращая его в свою пользу. Подстроить дыхание под ритм. Отмерять шаги с его помощью. Здесь... нет, здесь... Тело наполняется зудящим нетерпением, словно вот-вот чихнёшь и всё никак. Она старается не смотреть никому в глаза, затеряться среди исковерканных стробоскопом фигур. Нет зрительного контакта - не останешься в памяти, Отэм верит в это. Пусть не запомнят, не поймут, чем она здесь занималась. Что ищет в ночном клубе девушка из иной эпохи.
Она нашла. Невидимая плёнка, в этом месте особенно тонкая, вдруг лопается. Отэм знает, что другим шаманам приходится затрачивать много сил, чтобы пересечь Границу, однако у неё это почему-то выходит много легче. Она не однажды выбиралась в мир духов, однако никогда не видела ничего подобного, как здесь. Неужели воздействие духа так изменило пространство? Или наоборот, он выбрал именно эту точку потому, что здесь произошло некое событие, исказившее мир и истончившее грань? Познаний в оккультизме Отэм явно не хватает, чтобы сделать однозначный вывод. К учителю появился ещё один вопрос.
Однако прежде чем подумать всё это, она машинально взмахивает руками, чтобы уцепиться за так вовремя подавшийся навстречу трос. Цветные огни чувствуют себя здесь как дома, невольно заставляя сравнить их с огнями танцпола - однако человеческому существу не под силу столь легко перепархивать с места на место.
Если только у него нет крыльев.
Внезапное озарение нашёптывает, что шаман тоже может обзавестись крыльями, особенно здесь, в мире духов. Может даже принять облик птицы, но это чревато временными изменениями в психике, которые Отэм пока не готова переживать. Но взять от пернатых странников лишь средство передвижения - почему нет?
Занятия йогой не проходят даром. Отэм легко подтягивается на тросе, который оказывается неожиданно удобным для этой цели, не режет ладони. Забравшись так, чтобы можно было обхватить трос ногами и держаться лишь одной рукой, она скидывает с плеча лямку рюкзака. Порывшись в нём, извлекает миниатюрного "ловца снов" в традиционной стилистике, украшенного пёстрыми ястребиными перьями. Сейчас нужны только они. Ощипав "ловца" и вернув на место, Отэм прилаживает перья к рукам, запихивая их под плотно прилегающие браслеты. Это - физический символ. Закрыв глаза, Отэм представляет гордую птицу, подарившую ей частичку себя. К ней обращается тихим шёпотом, прося даровать на время её крылья. Дать рождённому на земле возможность вознестись в небо, поймать упругий воздушный поток, довериться изменчивому воздуху, словно тверди. Кэлетэк не раз возил человеческое дитя на своей спине, ей хорошо знакомо волнующее чувство полёта. Сейчас нужно обрести то же ощущение самостоятельно. Закрыв глаза, Отэм с упоением представляет, как руки её обрастают длинными перьями, коричневыми с тонкой светлой каймой снаружи, бело-пятнистыми изнутри.