ST-1.Чем дольше отряд здесь находился, и чем дальше продвигался, тем сильнее становилось странное чувство — смесь узнавания и напоминания о чём-то важном. Всё действительно выглядело так, будто люди просто покинули это место, отправившись, например, на перекур. Вместе с тем, осевшая пыль давала ясно понять, что здесь уже давненько не было ни души.
Защитник-6.Итак, панель дактилоскопического считывающего устройства. Твой наручный инструмент, по сути представляющий собой очень-очень продвинутый мультитул, без проблем справился с задачей по снятию внешней панели, и последующего доступа к потрохам устройства. Он был как бы твоей дополнительной конечностью. Крышка стеклянной панели чуть приподнялась, и туда, внутрь, заполз жгутик коннектора, ища место, куда он мог бы приткнуться. Параллельно в оперативную память и «ближнее сознание» из встроенной БД подгружались данные о принципах работы устройства, о принципиальных схемах устройства этого прибора. Улучив момент, памятуя о трюке, ранее провёрнутом в автомастерской, ты выплыл на поверхность. Ощущения, сравнимые с чувством, когда ты выныриваешь из пучины на последних запасах воздуха, и заглатываешь живительный воздух. Ты опять был здесь.
И это было совершенно ужасно. Потому что ты всегда был «здесь», но вот в каком качестве...это даже хуже, чем быть марионеткой. Ты не принадлежишь себе — совсем, без остатка. Марионетка, по крайней мере, знает, кто она, и ей остается мириться с тем фактом, что кукловод дергает за ниточки, переставляет её ножки и ручки. Твоя судьба намного плачевнее: кукловод дергал ещё и за мозг. И он никуда не делся. Он здесь. Тут. Рядом. Прямо сейчас. Просто он отвернулся, и ты смог воровато, украдкой взглянуть на мир. Паразит, метафорический Карабас-Барабас, был намертво пристёгнут к твоему неокортексу. Он напоминал паука, впившегося лапками в кору головного мозга. Только лапок у него не восемь, а намного больше. Лапки, а скорее даже жала, распределены не только по внешним полям мозга, но и уходят куда глубже, зондируя наиболее древние образования головного мозга; те, что называют "рептильным" мозгом. Паук контролирует мозг и на более тонком уровне, в том числе химическом. Химия — вещь очень интимная, потому что здесь речь заходит ещё и о таких вещах, как память. Борясь с нарастающей «когнитивной биоэнтропией» паук переформатировал нейронные связи, разрывая образовавшиеся связанные цепочки нейронов. Или, проще говоря, стирал память. Но он мог эффективно ломать только свежие связи. Массив старых связей, увы, приходилось оставлять; в противном случае
у биологической платформы мог развиться синдром лавинообразного разрушения нейронных связей. Так что в овощном состоянии ты был бесполезен для паука. Но у него не было эго в привычном смысле, поэтому, если придется, он может пожертвовать тобой, и собой заодно.
Тебе, кстати, даже не нужно заглядывать в планшет командира. Ты прекрасно знаешь, что прямо сейчас твой уровень когнитивной энтропии нарастает. И Лидер-9 об этом знает. Знает и Сопроводительница-Смотрительница, Warden. Она, как и множество других синтетических личностей — их имена ты знаешь, это APB, PDB, SkyWatch, ALES и другие — пристёгнуты к Backers'ам. К Покровителям. Нашим покровителям. А где Покровители, там и Мета, а Мета была когда-то нашей надеждой на Рай. Надеждой на то, что нам не придется умирать, чтобы там оказаться. Так, в общем, и получилось. В каком-то смысле. Но, как и всё хорошее, этот пирог испекли отнюдь не для всех.
И мы, конечно, будем защищать Мету, хоть нас и исторгли, оторвали от неё. Мы здесь не одни; наши Покровители всегда с нами. Это наша благородная жертва. А ещё, с нами живёт мечта, что мы когда-нибудь сможем воссоединиться с Метой. Наши десять, а у некоторых и пятнадцать, мегатьюрингов сольются массивами своих датафреймов, протянут электронные мосты к Мете. Но это потом. А пока у нас ещё много работы впереди.
Так ты услышал "своего" паука впервые.
Очевидно, что при сканировании отпечатков, полученное значение сравнивается с тем, что заложено в охранную систему, и если параметры совпадут, то дверь откроется. Данные, конечно, хранятся, где-то ещё, и вряд ли они находятся в самом замке. Сама же дверь, подобно входной двери в этот комплекс, была типичным образчиком технологий Анклавов. Ты, кажется, сам монтировал такие когда-то. Ну, ещё тогда, во времена Лабиринта. Пожалуй, план со взрывчаткой может сработать: правильно расположенный снаряд должен если не вынести не всю дверь целиком, то по крайней мере сломать часть её секции, и этого будет достаточно. Правда, для этого придется потратить весь оставшийся заряд фабрикатора. Идея с подрывом бетонных стен выглядела куда менее надежной — сырой фугасной мощности явно не хватит, чтобы разрушить массив армированного бетона. А здесь, судя по всему, был именно такой.
Мародёр-1.Ты вошла в одну из комнат, впервые за долгое время оставшись одна. Дверь, подпружиненная механизмом доведения, тихонько закрылась. Стол. Компьютер. И ряды серверных стоек, напичканных оборудованием, перемигивающееся россыпью лампочек — в основном зелёных, но иногда и красных. Припоминаешь, что тебе здесь не место, но пару раз ты сюда всё-таки заглядывала. Ты почему-то представляешь себя в ином качестве, в соседнем помещении конференц-зала. Картина маслом: вот ты сидишь на краешке стола, поджав под себя ногу, а вторую — свесив вниз. Имеешь вид утомлённой элиты, курящей сигарету в мундштуке, декадентским прищуром выражая бесконечное презрение и разочарованность всем, кто (и что) тебя окружает. Жакет со стоячим воротничком стрелочками, лихо распахнутый на груди, с подглядывающим оттуда лифом, деловые брюки в полосочку и клеточку, но с открытыми щиколотками и, разумеется, туфли на шпильках.
Тебя заботят переговоры с тем ублюдком. Виктор. Кажется, так его звали. Всплывающие из недр памяти подробности о переговорах и поставках заставляют тебя обхватить серверную стойку, пока дробовик падает на пол — как некогда выпавший из рук бокал с вином. Каплям вина вторят капли крови, покидающие ноздрю. Вот уж правду говорят, что наркотики до добра не доводят. На них ты плотно подсела именно после перевода в Анклав-66, когда стреловидный состав восточного экспресса за день или два перебросил тебя из скандинавского филиала «Норд» сюда, в эту глушь. Вагон-люкс, со стеклянными стенами и потолком, вроде как вагон-кабриолет. Из Исландии по трансатлантической магистрали, по долинам и по взгорьям, с видом на фьорды, через Ботнический залив по финской пустоши, через Ладогу и Онеж. Далее по бесконечным лесам, болотам и каким-то каменюгам к тому, что позже стало лично для тебя точкой бифуркации — Урал. Если бы ты знала, если ты бы могла, то остановила поезд, но его один мегатьюринг под капотом был неумолим. Разумный локомотив. А? Каково? Да и потом, тебе любой дурак скажет, что в Исландии намного лучше, чем в какой-то там России. Считающий себя умным скажет, что лучше всего в Мете. Ты же знала, что плохо абсолютно везде. Знала правду. Высший корпоративный менеджмент, понятное дело, имел право не дырявить затылок. И ты убегала от мира как смогла, при помощи волшебных порошков и жидкостей.
За Уралом, в Анклаве-66, таких чудесных приспособ было полно. Больше и разнообразнее, чем в Исландии. К тому моменту ты уже лично, в реальности познакомилась с Виктором. Хотя смотря что считать реальностью. У вас даже состоялась ничего не значащая интрижка, тем не менее подтверждающая старую аксиому — все мужики козлы. Ты пошла по пути Алисы, решила половить белых кроликов. Ты накачалась белой пылью так сильно, что уже начала падать в кроличью нору, но. Ты всерьёз думала, что можно вот так просто s'yebat'sya от Покровителей? Тебя, падающую, их длинная рука схватила за шиворот, вытащила из пропасти. Руками были неизвестные личности, чьи лица были прикрыты подозрительно знакомыми масками-респираторами. Белые костюмы со змеями, чашей и сердечком. И оно, конечно, не про любовь.
«Мы её теряем»
«Обширное мозговое кровоизлияние»
«Подготовьте пациентку к монтажу нейроинтерфейса»
И поехала каталка по стерильным коридорам лабиринта, со свисающей рукой, но уже без сигареты, прямо в Мету. Эпизод восстания из мёртвых был мрачно-торжественным. С твоим мозгом произвели определенные манипуляции. Да и с телом тоже. Облачили в комбинезон, который был точно вторая кожа. Облачили в броню, в доспех, и в каком-то смысле даже саркофаг (для Фриды).
Обстановка немного разрядилась, и ты обнаружила себя сидящей на полу, прислонившись к стойке. Из магазина пистолета был выщелкнут один патрон, зажатый между средним и указательным пальцем. Лампочки тебе подмигивали. Ты бы скурила его, если б могла.
Лидер-9.«Твоя» комната оказалась небольшой, но внушительной. По крайней мере рабочее место точно было внушительным. Здесь же находилось место скромнее и меньше — для помощника. Ты потоптался немного, похрустывая комками смятой бумаги, выпавшими из опрокинутой корзины, а потом подошел к столу с двумя огромными мониторами. Повинуясь странному чувству озорства, ты сел, и кресло приняло тебя как родного. Экраны были потушены, в них было черным-черно, и в этом черном полотне было видно собственное отражение — шлем, маска, и шланг, уходящий куда-то назад через плечо. Но индикатор мониторов в углу всё-таки горел. На самом деле, на этих компьютерах могли содержаться важные сведения, необходимые Анклаву. Ты знал, что нужно делать, так что рука потянулась к манипулятору, но путь руке преграждала упавшая фотокарточка в деревянной рамке, с картонной ножкой. Подняв её, ты уже был готов отбросить её в сторону, но в последний момент взгляд ухватился за нечто знакомое. Развернув, ты посмотрел, и почувствовал, как шестерёнки в голове заскрипели. Несомненно, на фотографии было изображение офицера Уэлш. Другая стрижка, да и улыбающееся лицо без следов пережитого, но это именно она, как та, что сейчас стояла в коридоре:
Но на фотографии она была не одна. Её обнимал — и она, соответственно, тоже — какой-то мужчина. Его лицо было знакомо:
Кто-то открыл заслонку водохранилища, и поток воспоминаний и осознания лавиной обрушился на твою несчастную голову. Здесь было так много всего, что никакого текста не хватит. Смотрительница, убедившись, что она довела тебя до ключевой точки, отключилась. Индикатор связи указывал на отсутствие сигнала. Но перед этим она отдала тебе приказ. О его содержании, конечно, узнают. За такой приказ её по голове не погладят. Но для неё это уже не имело значения. А вот для тебя — огромное. Наверное. Снять или не снять — вот в чём вопрос. Такой вот потаённый страх увидеть за непроницаемой маской что-то, что не хотелось. И ты, конечно, понимал, что это своего рода Рубикон. Можно перейти — и чёрт знает, что будет дальше. Или остаться на берегу. Забыть всё. Обнулить себя и всех остальных. Счастье ведь, как известно, в неведении.