Заноза откровенно тосковал. Несмотря на то, что на хате было довольно оживленно, все это веселье не про него. Как и не про множество тех прочих, кто полирует брюхом первую ступеньку теневой иерархической лестницы. Щит на предплечье, молот в ногах — скучал, но был настороже. Глазел по сторонам, как часовой у ратуши, прислушивался к трепу, хотя в толпе и шуме вряд ли мог увидеть что-то подозрительное. Не про него такое. Но смотреть приходилось. Это стража снабжается из казны города, им на все насрать — убьют кого на квартале или ограбят, вообще без разницы. А здесь дедушка Мо лично каждому платит. И у него спрос строгий — чуть что случится, собственной шкурой расплатишься. "Три хвоста" — это тебе не армия, тут порядок железный нужен.
Впрочем, жаловаться не приходилось. У дедушки Мо с шестерки все начинают, как в лавке ростовщика со счетовода. Проявишь себя — все будет. А пока не проявил, готовься дохера стоять на ногах и воевать с одолевающим унынием. Можешь даже считать это отбором, если борзоты наберешься.
Кенку, которых притащил с собой Бронгерук, сразу не понравились Занозе. Молва несла, что все они воры. И он, не будучи шибко умен, сначала поддался ей. А уже после и столкнулся с этим по работе. Молва не лгала. Да и вообще, птица без крыльев, это где такое видано? Курица не летает, а крылья у нее все равно есть. Худые, но есть. Если у птицы крыльев нет, значит, кто-то отжал. Если отжал, значит, накосячила где-то. И если отжал у всей расы, значит, косяк был мировой, вот так-то. Складно? Складно. Проще вообще некуда.
Впрочем, пытаться поймать кенку за руку, как и в принципе перещеголять его в воровстве — все равно, что пытаться перепить дворфа. Сразу сдавайся, хоть дураком не слывешь. А значит, действовать следовало на упреждение.
— ЭЙ! Вы, с перьями! Тут вам не площадь! Сунете руку в чей-то карман — сломаю нахер!
Рука сжалась на рукояти молота. Мысль о правоте своих подозрений даже не зародилась у Занозы в голове. Все знают, что кенку — воры. Разве молва врать может?